"Геннадий Семенихин. Космонавты живут на земле" - читать интересную книгу автора

Верхневолжском пронесся ливень, неожиданно шумный и озорной. Он вымочил до
нитки всех, не пощадив ни старых ни малых, и едва лишь закончил свою
бестактную проделку, как засияло солнце и высушило мгновенно все мостовые,
так что не попавшему под этот ливень трудно было понять, отчего в жаркий
сухой день толпятся на улицах совершенно мокрые люди.
Было уже около пяти вечера, когда по рядам, от окраины до центральной
площади, пронеслось: "Едет!" Именно в эту минуту колонна из нескольких
легковых машин замедлила скорость перед въездом в город. На переднем
открытом кабриолете в наброшенном на военную форму пыльнике стоял Гагарин. У
наспех сооруженной арки и протянутого над нею транспаранта машина
остановилась, и Юрий Гагарин, сойдя на землю, принял хлеб-соль из рук
розовощекой Нины Токмаковой и чинно ее расцеловал. Павел Ильич Романов,
заготовивший от имени городского исполкома пространную речь, ограничился
лишь двумя-тремя приветственными фразами.
- Дорогой Юрий Алексеевич! - сказал он. - Когда вы снова полетите в
космос, возьмите в кабину своего корабля тепло наших сердец и сосуд с
волжской водой. Тепло наших сердец будет двигать вашу ракету лучше любого
надежного топлива до самых далеких космических миров, а глоток волжской воды
придаст вам в космосе силу и бодрость.
Гагарин запросто подошел к Романову, чтобы поблагодарить его за добрые
слова, но надо же было так случиться, что именно в эту самую минуту над еще
далекой отсюда городской площадью, над Волгой-рекой и окрестностями
Верхневолжска, в сухом терпком воздухе грянул колокольный звон. Дружно
рявкнули большие, отлитые из меди, басовитые колокола и вслед за ними,
словно стая гончих, преследующих на охоте зверя, зазвенели, затренькали те
самые "малиновки", которыми погрозился угостить высокого гостя дьяк Антип.
Председатель исполкома болезненно сморщился, а Юрий Алексеевич, вопреки
всеобщему замешательству, удивленно спросил:
- Послушайте, а это по какому случаю? Разве сегодня какой-нибудь
престольный или Николай-летний?
- Да нет, это они в вашу честь, - совершенно растерявшись, сознался
находившийся ближе всех к космонавту исполкомовский секретарь Нил Стратович.
Высокий гость громко расхохотался и покачал головой:
- Вот дают! Однако, пора нам и в путь.
Он снова занял место в кабриолете, и процессия тронулась.
Колонна машин проезжала через город на очень маленькой скорости.
Гагарин стоял в автомобиле, приветственно подняв руку. На его сероватом от
усталости и дорожной пыли лице светилась улыбка. Он с интересом разглядывал
потонувшие в зелени палисадников дома, ловил восторженные взгляды парней и
девушек, улыбался цветам, которыми забрасывали его машину. Пышные белые и
алые розы, букетики полевых ромашек, васильков и маков бились о борта
кабриолета. Некоторые из них, брошенные неумелыми руками, попадали не в
него, а во вторую машину. На ней ехали два кинооператора, снимавшего встречу
космонавта в Верхневолжске, и тучный, одетый в легкий белый костюм спецкор
центральной газеты, сопровождавший космонавта. Его лицо с явно
обозначившимся вторым подбородком не было сонным и флегматичным, как у
некоторых толстяков. Напротив, плотно сжатые губы и складки в углах рта
подчеркивали энергию. Он держал в руках раскрытый блокнот, но ничего в него
не записывал, лишь наблюдал за всем происходящим выпуклыми серо-голубыми
глазами.