"Геннадий Семенихин. Высота ("Нравоучительные сюжеты" #2)" - читать интересную книгу автораработа не помогут лейтенанту Кострикову овладеть техникой пилотирования на
современном истребителе. Считаю, что его целесообразно перевести из истребительной авиации в малоскоростную". Быков слушал и морщился, как от боли. "Какие сухие казенные слова". Но было уже поздно. Полковник отложил в сторону рапорт, и Павел ощутил на себе его суровый взгляд. - Легко судите, майор Быков, - осуждающе произнес командир полка. - Не сумели воспитать и обучить, а теперь спешите отделаться. А вы задумывались над тем, имеете ли вы право на такой вывод? - Полагаю, что имею, - упрямо возразил Быков. И вот в эту-то минуту в разговор вмешался его старый друг майор Глебов: - Разрешите два слова, товарищ командир? Полковник кивнул головой. - Говорите. - Я думаю, что майор Быков принял далеко не все меры, чтобы подготовить лейтенанта Кострикова к полетам на реактивном истребителе. - Вот как! - вспылил тогда Быков. - Так, быть может, вы его в свою эскадрилью возьмете, майор Глебов? - И возьму, - отрубил товарищ. - Именно за этим я и обратился к товарищу полковнику. А потом наступила развязка. Кострикова перевели в эскадрилью Глебова, и за какие-то полгода он стал довольно прилично летать на реактивном МИГе. Утверждение Быкова о том, что этот молодой офицер невосприимчив к летному делу, оказалось битым. Павел и сам уже видел, что ошибся грубо и непростительно, но обида на друга от этого только росла. "Нечего сказать, а еще вместе штурмовали пригороды Берлина! Разве он не мог разубедить Глебов пришел на вокзал провожать Быкова в отпуск как ни в чем не бывало, но прощание у них получилось сухое, натянутое, и теперь Павел плохо себе представлял, какой будет встреча. День стоял солнечный, но ветреный. На железной дощечке, прибитой к столбу у входа на пляж, напротив слова "шторм" было написано мелом: "два балла". Однако купающихся было много. Павел уже дважды бросался с вышки в соленую теплую воду. Покинул он пляж без четверти три, потому что ровно в три ему должен был позвонить старший брат Гордей, только вчера приехавший отдыхать в соседний санаторий. По размякшей от солнца асфальтовой дорожке Быков направился к белому зданию, окруженному эвкалиптами. На широкую лестницу с каменными ступенями падали тени. В пустынном холле ожесточенно звонил телефон. Дежурная сестра лениво сняла трубку, ворчливым голосом осведомилась: - Кого вам? Героя Советского Союза Быкова? Вот он вошел. Павел услыхал в трубке раскаты далекого веселого голоса: - А ну-ка взгляни на циферблат, братишка. Можешь убедиться, что и мне свойственна ваша военная точность. Без одной три. - Это делает тебе честь, Гордей, - улыбнулся Павел. - Когда же увидимся? Хочешь приехать сам? Давай, я буду ждать. Двадцать пятая комната. Быков повесил трубку и пошел к себе. Едва успел побриться, за окном послышался скрип тормозов. Быков вздрогнул, потому что мысленно отдалял эту встречу. "Нет, не Гордей. Не мог он так быстро. От "Красной зари" до нас все-таки с десяток километров. Однако надо одеться". Павел открыл дверцу |
|
|