"Геннадий Семенихин. Первый урок труда ("Нравоучительные сюжеты" #17)" - читать интересную книгу автора

Геннадий Александрович Семенихин


Первый урок труда

Нравоучительные сюжеты - 17


Scan, OCR, SpellCheck: MCat78 http://lib.aldebaran.ru
"Семенихин Г.А. Нравоучительные сюжеты": Современник; Москва; 1979

Первый урок труда

Дело давнее: был у нас в пятой образцовой железнодорожной школе
преподаватель труда, бывший кавалерист буденовского полка Андрей Платонович,
которого все мы, тогдашние пятиклассники, запросто называли "дядей Андреем",
чем он явно гордился перед другими педагогами. Был он до начала гражданской
войны отменным краснодеревщиком, но с той поры, как махновская пуля
прострелила ему около локтевого сустава руку и она перестала сгибаться, с
обжитой профессией пришлось расстаться, и он поступил на работу в школу, то
есть стал "шкрабом", как тогда сокращенно именовали школьных работников.
Небольшого росточка, широколицый, плечистый, с лицом в суровых складках,
заставляющих думать, что это человек мрачный и необщительный. На самом деле
дядя Андрей таковым никогда в своей жизни не был. Он на нас нередко ворчал,
но ворчал по-доброму, а поругивал всегда жалеючи.
- Шалунов люблю, - хрипловатым голосом курильщика провозглашал иной раз
дядя Андрей, - но только тех, у каких шутки не злые, а добрые. Кто других
этими шутками не оскорбляет. - О своем пребывании на педагогическом поприще
Андрей Платонович высказывался весьма недвусмысленно. Сгибая в локте свою
изувеченную руку насколько это ему позволяла былая рана, он говорил: - Чего
только не делал этой рукой: и беляков рубал, и дорогие буфеты и шифоньеры
лаком отделывал, а вот ныне на старости лет детишек, вас, белобрысых, учить
заставили. А какой с меня педагог, - и разводил горестно руками.
Но отзываясь подобным образом о своих педагогических возможностях,
Андрей Платонович явно обкрадывал сам себя. Да, он не имел в ту пору понятия
о том, кто такой был Шекспир и от чего по его воле Отелло загубил Дездемону,
не читал "Войны и мира", а о Льве Толстом выражался весьма кратко: "Ах, это
тот барин, который учил людей прощать всем обиды и говорил, что если тебе
дали в правое ухо, так подставляй левое. Эх, если бы послужил он у нашего
командира эскадрона Наливайко, сразу бы забыл ту свою философию!"
И все же дядя Андрей, наш всеобщий любимец, был великим педагогом,
которому втихомолку завидовали многие из наших школьных наставников. Если он
начинал говорить либо о своем полуголодном детстве, когда попал в
подмастерья и каждый мастер был вправе послать его за водкой или наградить
пинком, либо о кавалерийских атаках и о том, как буденовцы рубили белых и
брали город за городом, продвигаясь на юг, мы окружали его плотной стайкой и
слушали как завороженные. Но не только об одном героическом умел образно
повествовать наш учитель по труду. Он до смерти был влюблен в свое столярное
дело и требовал этого от нас.
- Мошкарики, да вы что, - обращался он к нам отнюдь непедагогично. - Да