"Геннадий Семенихин. Слово о друге ("Нравоучительные сюжеты" #37)" - читать интересную книгу автора

Определенный на постой к бывшей графской кухарке Софье Емельяновне, попросту
именуемой в селе бабой Соней, он быстро проникается к ней уважением, ощущая
на себе доброту и заботливость этой пожилой, многое повидавшей на своем веку
женщины.
Герой рассказа принимает участие в ответственной чоновской операции по
захвату главаря банды Самойленко и его подручных. В трудную минуту бывшая
графская кухарка баба Соня помогает начальнику ЧОНа уехать из села
безопасной дорогой и гибнет, настигнутая бандитами.
Только настоящий зрелый мастер мог с таким лаконизмом, яркостью и
глубиной вылепить образы своих героев, придать им столько юмора и колорита.
Когда-то Евгений Поповкин рассказывал о том, как ему хочется создать
цикл произведений о собственной боевой юности, активной работе в комсомоле,
органах ЧОНа. Очень прискорбно, что из задуманного цикла писателю удалось
написать только один рассказ. Но и он является подлинным вкладом в нашу
большую советскую литературу.
Евгений Ефимович был не только талантливым писателем, но и очень
тонким, внимательным и требовательным редактором. Он весьма точно и
взыскательно судил о любом только что появившемся или принесенном на его суд
произведении, безошибочно угадывал любую фальшивую ноту, искренне радовался
каждой творческой победе. Обаятельный рассказчик, Поповкин часто делился с
нами воспоминаниями о творческой работе больших наших художников слова, с
которыми был в самых дружеских отношениях. Имена Павленко, Сергеева-Ценского
фигурировали почти в каждой нашей беседе. С чего бы ни начинался разговор,
но либо в самом начале, либо в середине Поповкин обращался к теме
литературного мастерства, творческой лаборатории писателя. Евгений Ефимович
умел как-то незаметно и очень тактично приблизиться к творчеству любого
своего собеседника, мягко, но довольно определенно высказаться о его менее
удачных страницах или образах, если, по его мнению, в этом была
необходимость. Надо сказать, что о том, что не получилось, он говорил более
подробно, чем об удачах. Однажды я спросил: "Зачем?" Поповкин улыбнулся и
твердо сказал:
- Видишь ли, автор почти всегда прекрасно знает свои удачи, а вот
слабости не всегда отмечает с такой точностью.
Однажды разговор зашел о творчестве ныне известного, а тогда только
начинавшего писателя, принесшего в журнал свою новую повесть. Е. Е. Поповкин
очень долго говорил об одной или двух неудавшихся сценах, о небольшой
реплике, снизившей, по его мнению, художественный уровень всего
произведения. Автор покинул его кабинет явно расстроенным, а при следующей
встрече спросил:
- Евгений Ефимович, вы обрушились всего лишь на три мои страницы, но
что вы скажете о повести в целом?
- В целом? - весело прищурился Поповкин. - А разве я не сказал?
Отличная вещь, она, несомненно, украсит номер нашего журнала, - и
рассмеялся.
Таким он был всегда: и добрым, и строгим, умеющим поддержать чужой
успех и предостеречь любого литератора от ошибок. Он остался в наших сердцах
и воспоминаниях, как верный и добрый товарищ, а яркие талантливые его книги
обрели себе долгую жизнь в читательском мире.