"Юлиан Семенович Семенов. Альтернатива. (Весна 1941)." - читать интересную книгу автора

угроза: это, я думаю, не противоречит и не может противоречить
международному праву - именно тому, которое определяло присоединение
Югославии к Тройственному пакту.
- Следовательно, слухи о том, что Югославия предпринимает шаги для
заключения военного пакта с Лондоном, не лишены основания?
- Чьими слухами вы пользуетесь, господин посол?
- Я живу в Белграде, следовательно, слухами меня питает здешняя
среда. Впрочем, как я мог понять вас, договор с Россией не будет направлен
против третьей стороны?
- Вы дискутируете эту проблему не со мной, а со слухами. Я же вам не
дал ответа на ваш вопрос - как, впрочем, и вы на мой.
- На какой именно?
- На первый, господин посол, на первый...


Рейхслейтер Альфред Розенберг думал по-русски, когда читал русскую
классику, московские газеты или встречался с советскими дипломатами на
приемах. Говорил он по-русски без акцента, потому что до двадцати лет
учился в Иваново-Вознесенске и отец, желая дать ему второе образование,
"языковое", требовал, чтобы дома он говорил словами "добрых и тупых
варваров", без которых европейская будущность невозможна, ибо никто, кроме
них, не сможет править десятитысячекилометровыми просторами этой нелепой
державы, которая тем не менее должна быть включена в орбиту практического
европейского разума. "Безумцами, - любил повторять старший Розенберг, -
могут править только безумцы, но лишь такие, которые легко поддаются
внушению мудрых психиатров, понимающих болезнь и умеющих влиять на ее
течение".
Какое-то время по возвращении на родину отцов Розенберг ощущал на
себе любопытные взгляды собеседников: их шокировал его язык, слишком
правильный, четкий, словно бы законсервированный на два столетия, с
манерными носовыми дифтонгами и желанием произнести слово округло и
протяжно, как эллипс. Розенберг уехал в Баварию и там подолгу сидел в
маленьких пивных, прислушиваясь к говору посетителей" Он рассчитал, что
баварская манера, положенная на его "консервный" язык, родит некую новую
форму, чем-то похожую на речение австрийцев, живущих возле границ Южной
Германии.
Единственный человек, который понял два истока его "нового" языка,
был Гиммлер. Во время их первой встречи в маленькой комнатке партийной
канцелярии молодой рейхсфюрер СС после получасовой беседы с Розенбергом
сказал:
- Вы стараетесь подчеркивать свое южное происхождение. Стоит ли?
Когда мы придем к власти, о каждом из борцов напишут биографические
справки и опубликуют их в "народной энциклопедии", выкинув оттуда имена
марксистов, веймарских бюрократов и еврейских живчиков от финансов,
литературы и искусства. Люди узнают, что вы были рождены в России и там
получили образование. Человек, который смог в окружении враждебной
национальной среды сохранить старый язык Германии, будет еще больше
импонировать массе. Ваш нынешний язык слишком конструктивен. Моя слабость
- скандинавские руны, поэтому я довольно тщательно изучил языковой
конструктивизм. Я увидел в скандинавских сказаниях попытку примирить язык