"Юлиан Семенович Семенов. Альтернатива. (Весна 1941)." - читать интересную книгу автораначинаю думать о них как о коллегах, забывая, что каждый из них - мой
враг. Но, видимо, именно это и спасало меня до сих пор. Если бы я постоянно относился к ним как к врагам, я бы наверняка провалился. А я должен быть подобен бегуну на короткую дистанцию: месяцы тренировок и двенадцать секунд рекорда. Впрочем, видимо, эта моя манера быть самим собой в конечном-то счете импонирует им: дворняжки испытывают почтение к породистым. Только у нас дома дворняжки задирают борзых и бьются с ними насмерть, но это ведь дома". - Когда выезжаем, дружище? - спросил Штирлиц. - Вылет сегодня ночью. - Вы меня потом проинструктируйте пошире, - попросил Штирлиц, - вы ведь, наверное, уже несколько дней сидите в материалах. А то не напортить бы мне чего ненароком. Он подставился Дицу и сразу понял, что подставился он точно - Диц снова заулыбался, но теперь не механически, не так, как их учили в школе гестапо: "постоянная улыбка свидетельствует о вашей силе и уверенности в успехе, и смена улыбки на тяжелое молчание в равной мере сильно воздействует и на врага, и на того человека, которого вы хотите обратить в друга рейха". - Конечно, Штирлиц. Я с удовольствием расскажу вам кое-что. - Ну и спасибо. Штирлиц снова начал перебирать бумажки, не вчитываясь поначалу в текст, - он с о б и р а л с я перед каждой новой операцией, как спортсмен собирается в день соревнований, - не зря он подумал о спринтере, когда разбирал свою ошибку с Дицем. разговором с Шелленбергом, когда вернулся из Испании, где в течение года работал в резидентуре СС в Бургосе, при штабе Франко. Разбирая провал двух работников гестапо в Испании, Штирлиц сказал тогда Шелленбергу, что пришло время брать в аппарат разведки психологов, людей тонкой структуры, а не костоломов, которых приучили к слепому подчинению приказу и постоянной оглядке на мнение центра. Штирлиц понимал, что он наступает на больную мозоль Шелленберга, который был бессилен в подборе кадров, ибо те люди, которых он хотел пригласить в свой отдел, проходили скрупулезную проверку в гестапо - ведомстве Мюллера. А там сидели типы совершенно определенного склада: туповатые, маленькие люди, приведенные к власти из нищеты; люди, относившиеся к науке с той опасливой подозрительностью, которая свойственна тем, кто более всего на свете страшится потерять место под солнцем. Эти "маленькие люди большого гестапо" славились в РСХА как отменные отцы семейств, замкнутые в двух сферах: с утра и до вечера работа, с вечера и до утра - дом. Все иное, выходившее за рамки этих двух сфер, людей гестапо не интересовало и страшило. Многие из них знакомились с новшествами этого мира, общаясь с детьми, которые задавали им вопросы, вернувшись из школы или университета, и эти вопросы казались отцам подозрительными, чуждыми той доктрине, которой они служили и которая обеспечивала их домом, машиной, бензином и двойным карточным пайком на мясо, маргарин и колбасу. "Что вы хотите, - сказал тогда Шелленберг, - в конце концов разведка сейчас подобна металлической сетке возле парадного, об которую политики вытирают ноги, отправляясь за стол переговоров. В нашей системе разведка |
|
|