"Юлиан Семенов. Непремеримость" - читать интересную книгу автора

переведен в Петербург, генерал-губернатором, приказ
"патронов не жалеть" сделал его знаменем черносотенцев
назначили - спустя три месяца - товарищем министра
внутренних дел и "заведывающим полицией" с оставлением в
должности генерал- губернатора, в конце октября девятьсот
пятого года, когда тучи сгустились над Царским Селом,
получил назначение дворцовым комендантом - самый близкий к
государю сановник, вхож в кабинет в любое время дня...
Именно он Дмитрий Федорович Трепов, позвонив директору
департамента полиции Лопухину, спросил, кого тот может
рекомендовать на пост начальника петербургской охраны.
- Полковника Герасимова, - ответил Лопухин. - Он Харьков
крепко держит.
Вызвав Герасимова в Петербург, Лопухин посоветовал:
- Не вздумайте отказываться, Александр Васильевич. После
"красного воскресенья" Трепов получил неограниченные
полномочия от государя, человек он норова крутого, поломаете
себе карьеру.
Герасимов тем не менее весь день - накануне визита к
петербургскому диктатору - готовил фразу, которая бы
мотивировала резонность отказа: "Чтобы бороться с
революцией, город надо знать, как свой карман"
В кабинете Трепова, однако, сник и, кляня себя за
врожденное рабство по отношению к вышестоящему начальнику,
покорно согласился, заметив лишь, что боится не оправдать,
подвести, не сдюжить.
- Рачковский поможет, - хмуро произнес Трепов. - Завтра
с утра и приступайте с богом.
Герасимов прикрыл на мгновение веки и, стараясь не терять
достоинства, произнес:
- Но я должен сдать Харьков преемнику и семью сюда
перевести...
- Через две недели вам надлежит быть здесь, - сказал
Трепов, - время не ждет.
В тот день когда - ровно через две недели - Герасимов
вошел в кабинет Трепова, тот стоял у телефонного аппарата
бледный с капельками пота на висках, повторяя:
- Господи, вот ужас-то, вот ужас, ужас, ужас, ужас...
Так Герасимов узнал про то, что в Москве взорван бомбой
эсеровских террористов великий князь Сергей Александрович.
Часом позже Трепов бурей ворвался в кабинет директора
департамента полиции Лопухина и, не прикрыв дверь, выкрикнул
гневно.
- Убийца!
Через пять минут об этом узнал аппарат тайной полиции
России; Лопухин был обречен.
Да, здесь в столице, схарчат в одночасье, подумал тогда
Герасимов, кто смел, тот и съел, в смутное время о себе
думать надо, только так и дано выжить, иначе погибель,
нищета и бесславие.