"Юлиан Семенов. Псевдоним (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Каждому надо оставлять пару грошей надежды, каждый должен быть убежден,
что вот сейчас, за поворотом, в свете уличного фонаря ему встретится самая
прекрасная женщина; она никогда не изменится и всегда будет ему
любовницей, другом, священником, который легко и добро отпускает все
грехи. Каждый обязан иметь право верить, что завтра он, устав от
многолетних стараний, увидит наконец в лотке, сквозь который мыл породу,
серый тяжелый самородок; каждый должен верить в то, что его салун, который
был сколочен из досок, вдруг посетит заезжий певец и туда повалит народ, а
тут еще пойдут дожди, и поселок будет отрезан от других городков, и люди
станут пить, и будут платить за стакан виски не сорок центов, а доллар, и
ливни будут продолжаться три недели кряду, и человек станет состоятельным,
никого при этом не ограбив.
Ты ведь веришь мне, что я не к р а л проклятые деньги в кассе
"Первого Национального банка"? Ты поэтому должен понимать, что я каждое
утро просыпаюсь с верой в чудо: тот, кто знает всю правду, придет в
Большое Жюри и скажет собравшимся, что все дело было так и так и Портер
здесь пятая вода на киселе.
Беда, впрочем, заключается в том еще, что я не просыпаюсь с мечтой об
этом; и засыпаю-то я с такого рода мечтой, и она бывает такой
убаюкивающе-сладостной, так мне спокойно жить, когда она живет во мне...
Но как страшно расставаться с нею днем, дорогой Ли!
А в общем-то жизнь идет нормально, я много думаю о будущем, строю
планы и сочиняю смешную ерунду с использованием многочисленных "если
бы"...
Извини за то, что я так долго, скучно и слезливо ныл.

Твой Билл Портер".


27

"Дорогой Эрл!
Уж и не знаю даже, что написать тебе о последних событиях...
Вроде бы все образовалось, снова в Остине тихо, скандал с делами
нашего Банка погашен, твой долг получен, отдан тем, кто возместил
недостающую сумму, но ощущение тревоги не отпускает меня. Вот.
Билл Сидней Портер держал себя так, как ты рекомендовал, парень
проявил себя молодцом, но в нем после всего родилось какое-то внутреннее
ожесточение. То, что он печатает в своем "Перекати-поле", восстанавливает
против него очень многих. Начал он с домовладельцев, мол, обижают
бедненьких квартиросъемщиков; потом опубликовал злые карикатуры на отцов
города, а теперь стал заниматься правдоискательством в вопросе о "диких
землях", которыми пока еще можно с выгодой спекульнуть. Вот. Теперь мои
отношения с ним таковы, что говорить откровенно, как раньше, уже нельзя. Я
чувствую себя неловко; говоря честно, во всем том, что на него обрушилось,
виноват один я. Конечно, пока что я не допускаю мысли, что он решится во
всеуслышание сказать правду, да и в конце концов больше поверят мне, чем
ему, но удар по репутации, теперь уже лично моей, а не банковской, это
может нанести.
А парень он странный, я вроде говорил тебе... Здесь уже забыли, как