"Юлиан Семенов. Псевдоним (Повесть)" - читать интересную книгу автора

с Вами уже поговорили о том, за кого я хлопочу.
Билл Сидней Портер - один из самых прекрасных людей, с которыми меня
сводила жизнь.
Судьба его драматична и неординарна: приговоренный к смерти от
чахотки, ушедший в себя, озлобленный и недоверчивый, он был поначалу
отринут мной, как симулянт и гнусный обманщик, тем более что доктор,
которому я поручил его обследовать, сказал, что парень здоров как бык.
(Потом выяснилось, что спьяну доктор обследовал не Портера, а
мальчишку-мексиканца.) Я прогнал Портера из дома в прерию. Там он спал под
открытым небом. Началось кровотечение, и Джон Сандайк, ковбой, которого мы
все звали "Сучья лапа", чудом его выходил, втирая в спину барсучье сало и
заставляя пить молоко кобылиц пополам с медом. Более того, он поселил его
на конюшне, чтобы парень дышал тем воздухом, который "Сучья лапа" считал
целебным, и утверждал, что, если бы он имел хотя два класса
общеобразовательной школы, он бы открыл лечебницу для чахоточных в
конюшнях. (Еще он предложил мне взять патент на "Ящик долголетия", где
должны стоять два улья и конь, отделенные друг от друга сеткой, а в
третьем отсеке нужно держать больного: "Полгода - и я гарантирую, что
семидесятилетний дед после пребывания в моем "ящике здоровья" справится с
семнадцатилетней девушкой, причем сделает это лучше тридцатилетнего Дон
Хуана".)
Так вот, Билл Портер выздоровел и стал прекрасным ковбоем (он сирота,
мать ушла из жизни, когда он был маленьким, отец - безумный изобретатель и
алкоголик), стрелком, почтмейстером, поваром, уборщиком, стригалем овец,
певцом, дояром, учителем, бойцом в нашей группе, охранявшей границу от
набегов бандитов, и уложил немало дьяволов в честной драке, один на один,
а то и против двух или трех. (Стрелял он лучше, чем сейчас пишут в дешевых
романах о ковбоях, - бил на лету черешню с первой пули, почти не целясь.)
Затем он похитил самую красивую девушку Остина, падчерицу мистера
Роча, начал собственную жизнь, не унижая себя положением прихлебателя в
богатом доме, стал работать кассиром Банка, а потом, скопив денег и
получив ссуду в двести пятьдесят долларов, принялся выпускать свою газету
"Роллинг стоун".
Я посылаю Вам, сэр, пять номеров этого "Перекати-поля", издаваемого
самым настоящим перекати-полем: все - от первой до последней строки -
написано им, им же все и нарисовано.
Прошу Вас прочитать сочинения Билла Портера, которые он писал по
ночам, после того как возвращался из своей вонючей, душной кассы на
чердак, в комнатенку, где и овцу-то с трудом уместишь, не то что человека.
Там он и поныне сочиняет все, что я отсылаю Вам.
Сейчас его газета обанкротилась: он был слишком задирист, этого не
прощают тем, у кого нет хорошего счета в Банке и громкого имени у публики.
Из Банка Портеру пришлось уйти, поскольку в кассе была обнаружена
недостача. Я не смею скрывать этот факт потому, что абсолютно уверен в
полнейшей невиновности Портера. Он может застрелить, если оскорбят его
близких друзей; он может перегнать через границу стадо мустангов, если его
попросит об этом человек, которому он верит, или если приятель оказался в
беде и ему надо помочь, но он не способен на мелкую, трусливую подлость,
на кражу в том Банке, куда его пригласили работать те люди, которых он
глубоко, по-сыновьи уважал.