"Юлиан Семенов. Еще не осень... (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

себе, как девушка засмеется, глядя в его спину, и поэтому он достал
сигареты, заметил, как девушка усмехнулась - всё так же жестоко, увидав в
его грязных руках пачку <Уинстона>, покраснел отчего-то и начал читать
стихи Пастернака, злясь на себя и понимая, как нелепо он сейчас выглядит.
Стихи сейчас были для него как круг спасения в шторме, а еще кругами
спасения стали глаза девушки, сделавшиеся вдруг иными - как у ребенка,
который слушает интересную сказку, и поэтому он успокоился и дочитал
последние строчки скучным голосом, потухнув, как победитель за мгновение
перед победой:

И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым, и только,
Живым, и только - до конца.

Он вышел, задержав воздух в легких, чтобы спина его не казалась такой
сутулой и жалкой, какой она отражалась в зеркалах, когда он проходил по
третьему этажу института, но он недолго чувствовал себя победителем,
потому что кухня была длинной, и ему хотелось выдохнуть, пока он шел к
двери, и он выдохнул, и весь обмяк, и подумал про себя: <Старый идиот, а
еще фанаберится>.
- Доярки живут возле ручья, - сказала девушка, - если хотите, я вас
провожу...
- Вы мне лучше объясните, - сказал он, остановившись возле двери, и
несмело обернулся, - я найду.
- Вы здесь отдыхаете?
- Рыбачу...
- Ну, значит - отдыхаете? - настойчиво повторила девушка, и снова
прежние суховатые нотки прозвучали в ее вопросе. - Как-то вы нечетко
отвечаете.
- На отдыхе можно отвечать нечетко... А вот рыба у вас разварится -
это вот точно. Достаньте ее и положите на тарелку.
Девушка заглянула в котелок и ответила:
- Уже разварилась. А сейчас мои вернутся... Надо мне было с вами
схлестываться!
- Это вы так схлестываетесь?
- Конечно. Я же вас обижала.
- Схлестываться - не значит обижать. Схлестываться - это новая
формула поиска истины.
Девушка улыбнулась, и лицо ее стало иным, и Серебровский не смог даже
определить, в чем оно изменилось, потому что, вероятно, оно изменилось все
и во всем.
- Меня зовут Катя, - сказала девушка, - нас вывезли сюда на натуру,
мы из строгановского... Коров рисовать, знакомиться с жизнью народа... А
вас как зовут?
- По-разному. Александром Яковлевичем, дядей Шурой, Саней и дедом.
- Я вас буду называть дедом, можно?
- Конечно, можно. Это в принципе соответствует допустимости моих
возрастных потенциалов.
Катя засмеялась: