"Юлиан Семенов. 37 - 56" - читать интересную книгу автора

поцеловать, Витек пустил камень, который гонял по "классикам", прямо в
Талькину ногу. Талька завыл, потому что камень попал в косточку, а она
электрическая, в глазах темнеет от боли. Талька скакал на одной ноге и
плакал. Алка смеялась и, уперев руки в бедра, говорила, как ее бабушка:
- Какой же ты мужчина, если плачешь?! Нет, только мы, женщины, умеем
переносить боль!
...Вечером, после того как мама напоила меня чаем с малиновым вареньем,
я сразу же уснул. А проснулся оттого, что в нашей квартире лаяла собака.
Сначала я удивился, потому что у нас не было собаки, сколько я ни просил
родителей. Я мечтал воспитать ее и отправить на границу, товарищу
Карацупе. Но потом, в перерывах между лаем, я услышал быстрый мамин голос.
Как только она смолкала, сразу же начинал лаять пес. Я решил, что родители
мне сделали подарок и ночью привели немецкую овчарку. Я поднялся с
кровати, надел красивые меховые тапочки, которые привез из-за границы
Николай Иванович, и потихоньку двинулся в ванную, где лаяла собака, а мама
тихо говорила:
- Ну, не надо, не надо, успокойся... Не надо, прошу тебя, не надо...
Я чуть приоткрыл дверь и увидел в щелку, что папа сидел на табуретке и
лаял, обхватив голову костистыми длинными пальцами, а мама одной рукой
гладила его лицо, а другой прижимала к груди отцов маузер, который у него
всегда был заперт в столе.
Я вернулся в комнату, оставив дверь приоткрытой, и сжался под одеялом в
комок, чтобы не дрожать. Потом я увидел, как мама подошла к входной двери
и долго слушала, прижавшись ухом к скважине. Она осторожно отперла дверь,
вышла на площадку и постучалась в квартиру напротив. Там живет отец
Витька, папин друг дядя Вася. Я услышал, как отперли дверь, и мне сразу
перестало быть так страшно.
Я слышал, как мама что-то шептала дяде Васе, но он, перебив ее, громко
сказал:
- Оставь меня в покое с провокационными просьбами! Никакого пистолета я
у себя не оставлю! А если твой муж, запутавшись в связях с врагами народа,
хочет уйти из жизни, - не мешай ему!
И захлопнул дверь.
Мама вернулась в комнату и стала плакать. Тогда из ванной пришел отец и
начал гладить ее по голове. Мама плакала очень тихо и жалобно.
Кивнув на меня, отец сказал:
- Если бы не он, я бы знал, что делать.
- Тише, - прошептала мама, - прошу тебя, тише...
- Мальчика жаль, - повторил отец. А то бы я знал, что надо сделать.
- Тише, - снова попросила мать, - неужели ты не можешь говорить шепотом?
- Я бы сделал то, что надо делать! - вдруг визгливо закричал отец. - Я
бы сделал!
- Что ты говоришь?! - охнула мама. - Ты хочешь погубить ребенка?
- Я не сплю, - сказал я сонным голосом. - Я только что проснулся,
мамочка.
Мать подбежала ко мне; щеки у нее были мокрые, а губы сухие и
воспаленные.
- А что такое "уйти из жизни"? - осторожно спросил я. Она вся
затряслась, а потом стала меня баюкать. Отец поднялся и зло усмехнулся:
- Бардак, а в бардаке еще бардак.