"Юлиан Семенов. Пересечения (Повесть)" - читать интересную книгу автора

обижать станут и обижаться, но если ты знаешь, что прав, иди на все, но
ответь "нет". Пройдет время, и незнакомые люди скажут тебе за это спасибо.
Большая подлость всегда начинается с маленькой, безобидной лжи".
...Второй раз отец сказал "нет", когда Саня попросил заступиться: его
лупили Беркут из второго подъезда и Гога, сосед по парте.
"Почему?" - спросил сын.
"Потому что ты сам должен уметь давать сдачи".
"Но они ж сильней меня!"
"Ну и прекрасно! Неужели ты станешь драться с теми, кто тебя слабее?
Это не драка, а избиение. Если они сильней и тем не менее бьют вдвоем,
значит, они трусы. А с трусами расправляются. И не бойся синяков: они
проходят. А вот ощущение собственной слабости, страх, неуверенность не
пройдут никогда, и ты сделаешься несчастным маленьким мышонком, а не
человеком".
...Отец тогда, в парке Горького, вывел Саньку на лед, но мальчик никак
не мог стоять на коньках; он то и дело падал, ноги тряслись, разъезжались,
отец хохотал, показывал, как надо кататься, расслабив тело. Санька
попробовал и снова растянулся, набив себе шишку на лбу. Это было до того
обидно, что он заплакал, а отец все равно весело смеялся, и этого Санька
не мог перенести: "Какой же ты, папа, жестокий!" И пополз по льду, а мимо
него проносились конькобежцы, и звук металла, режущего лед, был
хирургически страшным и близким.
Отец поднял его на руки, стал целовать, и снова глаза его сделались
какими-то по-особенному большими, и Санька, уткнувшись носом ему в шею,
прошептал: "Вы все умеете скользить, а я так и останусь на всю жизнь
неуклюжим".
И остался. Но с тех пор сохранил какое-то особенное,
испуганно-восторженное отношение к конькобежцам, даже все соревнования
посещал, силясь понять тайну устойчивости человека на ледяном зеркале.
- Я думаю, Александр Игоревич, - заговорил Назаров, - что разговор наш
будет посвящен тому, что вы в своем письме обозначили "генеральной темой".
Письмо ваше ставит интересный вопрос, но кое в чем вы перегибаете палку:
излишний максимализм в век культурной и научно-технической революции
чреват... как бы точнее определить... неоправданным риском, что ли...
Писарев отчего-то явственно увидел лицо отца, услыхал его "нет" и
заметил:
- Тот ничего не достигнет, кто не рискует, Станислав Федорович...
Назаров чуть покачал головою, мягко поправил:
- Тот ничего не достигнет, кто не ошибается, - с такого рода
формулировкой я готов согласиться. Риск и ошибка суть понятия полярные. От
ошибок никто не застрахован, да и поправить ее можно загодя: никогда не
поздно просчитать исходные, что ли, данные ошибки. А риск внезапен;
экспромт, эмоция, а не спасительная логика. Вы, ваша творческая группа -
это малая общность, которая обращается со сцены к большей общности, так
стоит ли рисковать в такого рода деле? Будь вы гимнастом - куда еще ни
шло, но и там я бы подумал: а ну, не подготовленный толком, грохнетесь и
позвоночник сломаете? Каково тогда будет вашему тренеру смотреть в глаза
товарищей?
- Искусство не спорт...
- Почему? - искренне удивился Назаров. - Разве катание на льду не