"Ю.Семенов. Гибель Столыпина (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

сел к окну; по стеклу наперегонки, будто слезы по щекам бабушки, катились
быстрые струйки дождя; положил перед собою, как его и просили, книгу Жорж
Санд, заказал кофе и только после этого обвел глазами посетителей: возле
стойки беседовали два местных крестьянина, пили вино из бутылки темного
стекла; вино было розовым, солнечным, цвет его казался
противоестественным, потому что лил дождь и небо было низким, серым,
ватным, пронизанным сыростью.
"Очень хочется лета, - подумал Богров. - Мечтаю о жаре, когда пот
струится по спине, вдоль позвоночника; впрочем, люди ругают существующее,
не понимая, что это - самое прекрасное, что может быть".
Богров достал из кармана часы, посмотрел на стрелки - время встречи.
Щеколдин пришел с опозданием в две минуты, устроился за столиком, у
входа, где стояла вешалка, заказал себе спагетти по-неаполитански,
полбутылки "Розе" и крестьянского сыру. Лишь после этого оглянулся,
задержал взгляд на книге Жорж Санд, улыбнулся Богрову и спросил:
- Не откажите в любезности глянуть на ваш томик, я этого издания не
видел.
- Любопытное парижское издание, - ответил Богров словами пароля, - с
прелестными иллюстрациями художника, мне неведомого.
Поднявшись, он взял свой кофе, книгу и пересел за столик к Щеколдину.
- Ну, теперь давайте знакомиться по-настоящему, - хмуро улыбнувшись
своей скорбной, располагающей улыбой, сказал Щеколдин, - я замещаю в
боевой организации Николая Яковлевича, в его отсутствие обращайтесь ко мне
именно так:
"Николай Яковлевич"...
- Хорошо.
- Как отдыхаете?
- Я не отдыхаю, Николай Яковлевич, - ответил Богров. - Сейчас не время
для отдыха, сейчас время для раздумья, для того, чтобы принять решение,
окончательное - для каждого честного человека - решение.
- Будто в Петербурге нельзя думать, - снова усмехнулся Щеколдин. - Или
в вашем родном Киеве... Ваш отец, кстати, сколько зарабатывает в год?
- Много.
- Это не ответ, товарищ Богров.
- Более пятидесяти тысяч, мне кажется.
Щеколдин знал от Кулябко, что Григорий Григорьевич Богров зарабатывает
чуть менее двухсот тысяч, и Богрову-сыну это известно, он несколько раз
выполнял посреднические функции по оформлению сделок на продажу помп -
юридическую сторону контракта гарантировала адвокатская фирма отца.
- Как он относится к вашей революционной деятельности?
- Резко отрицательно.
- А ваш патрон Кальманович?
- Он не знает толком о том, что я думаю.
- Но ведь он помогает нашим товарищам, разве нет?
- Это вполне легальная помощь, он ведет политические процессы, вам это
известно лучше, чем мне.
- Он вам доводится свояком?
- Десятая вода на киселе, Николай Яковлевич.
Щеколдин отметил и эту ложь Богрова: ему было прекрасно известно от
Кулябко, что Кальманович не только вел политические процессы, не только