"Ю.Семенов. Бирюсовая коса" - читать интересную книгу автора

Ленька орудует гирями, потом кидается к столу и быстро записывает вес на
замусоленный клочок бумаги.
Машуня, утирая со лба пот, подходит к столу, смотрит на Ленькины хитрые
записи и говорит:
- Там сто двадцать килограммов было, а ты сто записал...
Пашка настораживается, а Ленька сразу поднимает крик:
- Где сто двадцать? Где сто двадцать-то? Видала, что ль? Считать
умеешь? Тоже - сто двадцать!
- Смотри, арифмометр, - говорит Пашка, - доиграешься с нашим рабочим
долготерпением.
- Что доиграюсь-то? Чего говоришь-то? - продолжает кричать Ленька,
перебрасывая уже взвешенных осетров с весов в свои прорези. Он торопится
перебросить рыбу, чтобы Пашка не заставил его перевешивать еще раз. Если
перевесить еще раз, будет скандал, а скандала Ленька как огня боится.
И снова Пашка выбрасывает на палубу осетров, и снова Машуня кладет их
на весы, и снова Ленька мечется от гирь к столу и пишет быстро и невнятно
хитрые колонки цифр на замусоленном кусочке бумаги.
- Паш! - кричит Машуня. - Снова обдул! Тут двести было, а он сто
семьдесят выписал!
Пока Пашка забирается на баржу, Ленька, подтянув живот, с невероятной
для человека его комплекции быстротой успевает перебросить в свои прорези
трех самых больших осетров. Как говорится, концы в воду. И сразу же
переходит в наступление.
- Чего говоришь-то? - вопит он. - Видала, что ль? Двести, тоже говорит!
Эх, люди.
Ленька сокрушенно машет рукой, лицо у него делается скорбным и
обиженным. Он садится на табурет и горестно вздыхает. А потом уже совсем
другим голосом - усталым и безразличным - говорит:
- Сами взвешивайте. Нет моего желания терпеть от вас обиды.
Пашка вопросительно смотрит на Машуню.
- Может, это, - спрашивает он, - не то увидела что-нибудь, а?
Машуня презрительно отворачивается от Пашки, и все начинается сначала:
Ленька суетится, Машуня уличает его, а Пашка то свирепеет, то теряется,
глядя на жалкое лицо приемщика.
Вся рыба сдана. Пашка с Машуней уезжают. Ленька достает из прорези
осетра, ловко протыкает желтое волглое брюхо рыбы специальной иглой,
смотрит ее на свет, есть ли икра, и лихо вспарывает осетра кинжалом. Потом
достает грохотку - сетку, сделанную из воловьих жил, - пробивает через нее
икру, заливает ее соленым кипятком, отжимает воду через тугую марлевую
тряпку и прячет два килограмма паюсной икры, похожей по форме на
деревенский каравай, в большую оцинкованную кастрюлю под стол.
Стариков приезжает к нему на приемный пункт через час. Он устал, потому
что ночь была бессонной. Но в Старикове нет усталости. Он смотрит на
Леньку, щурясь, долго раскуривает сигарету, а потом, сев к столу,
спрашивает:
- Чем угощать будешь?
Ленька вздыхает и скорбно улыбается.
- Какое уж там угощение! - тихо и жалостливо говорит он. - С утра
сухарь пожевал, и все. Дал бы хоть пару щучек на котел, голодный целый
день хожу!