"Сергей Семенов. Темный странник ("Кондор" #2) " - читать интересную книгу автора

ноги, единственный палец которых был увенчан длинным изогнутым когтем, столь
же острым, как и когти перчатки Кондора. Боль вспыхнула и угасла как
ярчайшая искра, как блеск молнии в черную грозовую ночь, и две глубокие
борозды рваной плоти украсили грудь Странника, обнажая ребра.
- Ах ты... - зло прохрипел "брошенный". Шутки кончились. Впрочем, они и
не начинались.
Кондор плохо видел сквозь плотную кислотную дымку, но враг был слишком
близко, чтобы промахнуться. Лезвие посоха вновь вошло в тело "дракона", но
на сей раз "брошенный" бил наверняка, решив максимально использовать все
свои ресурсы. И он их использовал. Не выпуская "Дишмед", он перехватил его
второй рукой и, быстро нащупав необходимую клавишу на его рельефной
поверхности, нажал ее, высвобождая весь заряд аккумулятора. Взрыв произошел
внутри тела монстра но выброс оказался столь силен, что грудь "дракона"
взорвалась, обдавая Странника фонтаном плоти, искрящейся остаточным
электричеством. Монстр захрипел, но, прежде чем его хватка окончательно
ослабла, острые когти задних ног ударили вновь, скользя по сверхпрочным
ребрам и вспарывая живот. Это был последний удар, в который чудовище вложило
остатки всех своих сил, всю свою злобу и предсмертное отчаяние, после чего
гигантская туша покачнулась и медленно осела. "Дракон" еще не был мертв, но
через гигантскую дыру в груди утекали последние крупицы жизни. Противостоять
ничтожному человеческому существу, сумевшему одержать над ним верх, зверь
уже не мог.
Без труда освободившись из его ослабевших лап, Кондор отошел в сторону,
давая "дракону" возможность умереть спокойно. Он и сам чувствовал себя не
лучшим образом. Боли, как обычно, не было, но он чувствовал, как бешено
бьется сердце, как холодеют побелевшие от потери крови кончики пальцев и как
в ушах появляется непривычный тихий звон, мешающий сосредоточиться на
чем-либо. В отличие от монстра, он не умирал, но истощенный схваткой
организм требовал немедленного отдыха и покоя. Раны оказались слишком
серьезными даже для него. Еще раз оглянувшись на зверя и удостоверившись,
что минуты его жизни уже сочтены, "брошенный" опустился на землю, давая волю
подступающей слабости. Действовать нужно было быстро - начиналось временное
окоченение конечностей, и руки являлись одними из первых претендентов на
псевдоомертвение. Столь серьезные ранения он получал лишь пару раз за все
годы жизни и, помнится, сильно перепугался, впервые почувствовав, что не в
состоянии пошевелить пальцами рук. Теперь он был знаком с причудами своего
организма и знал, что если пожелает, может оставить свое тело в активном
режиме на довольно продолжительное время, пока внутренние резервы организма
полностью не иссякнут. Но это на крайний случай. Сейчас, когда бой
закончился, он не требовал от тела подобной жертвы - лишь пару минут для
подготовки к полноценному отдыху.
Кое-как стащив с себя изодранный в клочья балахон, Кондор аккуратно
разложил его на земле, составляя воедино разорванные лоскуты, затем снял с
пояса одну из своих фляг, плоскую и широкую, наполненную вязкой голубой
жидкостью, которую тут же, не задумываясь, вылил на лохмотья, наблюдая, как
быстро водоотталкивающая ткань впитывает в себя ставший вдруг ярко-синим
раствор, после чего потерял интерес к балахону и, отбросив пустую флягу,
занялся собой.
Льняную рубаху, пострадавшую не меньше верхней одежды, спасти уже было
нельзя. Поразмыслив немного, Кондор решил использовать ее на бинты и,