"Петр Семилетов. Мед (роман)" - читать интересную книгу автора

направляя свой удивительный транспорт между берегами. Справа идут дачные
участки - небольшие, ветхие домики, деревянные. Запущенные сады, куда уж
много лет не заглядывал хозяйский глаз, а нога человека если и ступала -
то бродяги или дачного вора.
Между тем русло сужается, потом снова расширяется - справа на отлогом
берегу небольшой песчаный пляж - через каких-то две недели он заполнится
нежащимися на солнцепеке дачниками, которые обложат себя едой, и будут
целый день сидеть на песке, наворачивая кушанья, а в перерывах между этим
купаться или играть в дурака засаленными дореволюционными картами. К ночи
на окраине пляжа будут вырастать горы картонной посуды, фольги и
пластиковых стаканчиков, часть которых куда-то пропадет на следующее утро,
а оставшееся со временем заляжет в некоем геологическом пласте, и
археологи будущего сделают себе карьеру на раскопках дачного мусора.
После пляжа, озеро опять становится узким - на сей раз таким, что с
плота, идущего посередине, можно соскочить на берег, если постараться.
Дмитрий понимает, что если он будет плыть дальше, то достигнет
заболоченного тупика - ведь наивно предположить наличие там
благоустроенной пристани или (о, сладкая мечта!) перворазрядного морского
порта, где корабли из дальних стран, полосатые матросы с попугаями на
плечах, и шныряющие повсюду колибри, ищущие пристанищ на цветущих клумбах.
- Пристанем, - советует мишка.
- Сейчас, - похоже, между Дмитрием и Леонидом устанавливается
перемирие. Савельев направляет плот к правому берегу. Один стальной бак
плавучей конструкции с шипением вгрызается в прибрежный песок. Дмитрий
прыгает на короткую зеленую траву.
Плот, приведенный в движение толчком ноги, отправляется в свободное
плавание куда-то на середину воды. Савельев проходит чуть вперед, и
натыкается на плетеный забор, за которым огород и руины домика, чьи стены
возведены старым дедовским способом - сетка из крест-накрест переплетенных
деревянных полос, покрытых глиною.
- Туда, что ли? - спрашивает он.
- Ты видишь тут какую-нибудь тропинку? - говорит медвежонок.
- Hет, совсем никакой.
- Тогда иди к развалинам.
Дмитрий перелезает ограду, и движется через руины.
Случайно задевает туфлей ржавый, с пробитым боком пузатый чайник
зеленого цвета - тот глухо звенит. Звон сразу затухает. Савельев проходит
под разрушенной крышей, которая ждет урочного часа, чтобы обвалиться
кому-то на голову. Hо в этот раз она еще подождет. Жертва не её, а
другого, Белого Урода. В этом Дмитрий уверен. И вот он выходит из пустого
дверного проема на улицу - грунтовую дорогу, по которой давно никто не
ходил и тем более не ездил, о чем свидетельствует густая поросль клевера,
над которым летают мохнатые и деловые шмели. Идиллия природы.
Савельев оглядывается. Воды за руинами дома уж не видно.
Появляется мысль - а почему эта дача заброшена? Что вынудило хозяев
отказаться от нее? Построили другую дачу, не имеют средств поддерживать
эту, или же умерли? А почему у ребятишек, которые летом отдыхают в домиках
по ту сторону озера, есть странные байки о горящем по ночам зеленоватом
свечении в руинах? Ровно в полночь.
Дмитрий поворачивается и шагает по грунтовке. Восходит на насыпь, о