"Лучшая подруга" - читать интересную книгу автора (Адамс Дженни)

Глава 7

– По крайней мере маляр закончил работу, и стены высохли достаточно для того, чтобы поставить мебель обратно, – пробормотала Тиффани. Она сказала себе, что должна находить удовольствие в обычном и простом. Об этом попросил ее Джек два дня назад, когда они говорили об их дружбе.

С тех пор они оба усердно старались… так усердно, что ей было тягостно. Но они и впрямь старались, и постепенно Джек начал расслабляться, общаясь с ней. Может быть, со временем он расслабится настолько, что подумает над своими тревогами, связанными с отцом, и над проблемами рака.

Она была убеждена в том, что он еще этого не сделал, потому-то его жизнь и не идет так, как следует.

– Ты там…. Тифф? – Джек появился в дверях кухни.

– Да. Я здесь. – Она подошла к нему. – Маляр уже забрал свои вещи. Ты видел, как он ушел?

– Он остановился и сказал мне, что опять пойдет дождь. Я только что починил крышу сарая. Решил помочь тебе поставить мебель обратно. Вдруг ты решишь передвинуть ее самостоятельно?

– Ты слишком хорошо меня знаешь. – Она улыбнулась. – Там мало тяжелых вещей. Я подумала, что могу ее двигать, а не поднимать.

– Будет гораздо легче ее двигать, если мы поработаем вдвоем. – Он улыбнулся в ответ. Это уже начало, не так ли? Они могут подружиться, как он и желает?

А что произойдет, если он уедет? Дни идут. Что, если он вернется в Сидней и ты потеряешь все, чего добилась?

Она этого не допустит! Будет настаивать на том, чтобы они сохраняли отношения. Поможет ему и заслужит его дружбу, черт возьми! Если она хорошенько постарается, то добьется своего.

Возможно, много лет назад родная мать и не оценила ее стараний. Что ж, Тиффани тоже не носится со своим шрамом. Ей нужно сосредоточиться на Джеке. На его проблемах, на его нуждах. А не на своей жалкой истории, которая здесь ни при чем.

Чем ее тогдашнее состояние отличается от поведения Джека? От его нежелания оказаться лицом к лицу со своими демонами и иметь с ними дело?

Это другое дело! Ведь у нее не было таких проблем!

Джек вошел в гостиную, нагнулся и поднял одно из больших кресел. Она увидела, как он напряг мускулы, и быстро отвела взгляд. Ей надо думать о спокойных отношениях с Джеком.

Но как она может забыть, что он держал ее в объятиях и едва не занялся с ней любовью?

– Он не должен быть таким привлекательным. Это очень мешает, – пробормотала она. Потом подошла к Джеку и громко сказала: – По-моему, ты говорил, что мы должны заниматься этим вместе?…..

Джек кивнул, и они начали передвигать мебель. А когда закончили, он удовлетворенно осмотрел результаты.

– Выглядит хорошо. Твои родители знают о ремонте?

– Нет. Мы решили сделать им сюрприз. Это придумал Джед, и мы все согласились скинуться и заплатить за работу. – Так они решили отблагодарить Колина и Сильвию за любовь, с которой те их воспитали. – Я собираюсь попросить братьев обновить и изгородь. Мама и папа, конечно, не разорены, но они несколько лет вкладывали в нас много денег, и в результате ферма несколько пострадала.

– К сыроварне это не относится.

– Но из-за изгороди начали возникать проблемы.

– Часть изгороди и впрямь старая. – Джек кивнул и, внеся последние штрихи в расстановку мебели, повернулся к Тиффани: – Как насчет обеда в городе сегодня вечером? Чтобы отпраздновать усердную работу.

– Это было бы мило, – У нее даже покалывало кожу от радости, но она старалась не обращать внимания на собственную реакцию. Надо думать, как именно вечер, который они проведут в городе, лучше всего использовать для того, чтобы помочь Джеку. Вот на чем ей нужно сосредоточиться: на помощи Джеку, ее доброму другу – в точности как в старые времена.

Да, конечно, совершенно ничего не изменилось. У нее не возникнет никаких трудностей.

– Мы должны принять душ и переодеться, – вырвалось у нее прежде, чем она успела подумать. Ее лицо запылало. – Я имею в виду…

– Я знаю, что ты имеешь в виду. – На его щеках тоже выступил легкий румянец.

Было бы гораздо легче, если бы казалось, что он совершенно ею не интересуется. Но все выглядело иначе. И в результате Тиффани снова стала надеяться, что он, возможно, передумает и не ограничится дружбой. Даже если совершенно ясно, что этого не произойдет.

Они молча вернулись в ее коттедж. Было и впрямь похоже на то, что надвигается очередная гроза. Тиффани думала об этом, выбирая, что ей надеть, но большей частью думала о своих тревогах и о Джеке. О прошлом, будущем, неуверенности, доверии, страхе и… надежде. Всегда, несмотря ни на что, оставалась надежда, которая могла причинить ей много боли.

Потом она сделала уборку на кухне и ни о чем не думала… пока на кухню не вошел Джек. Его волосы были влажными. От него замечательно пахло, и у Тиффани снова заколотилось сердце.

Он осмотрел комнату, а потом его взгляд остановился на Тиффани. Она стояла возле раковины, погрузив руки в мыльную пену.

– Я решила сделать уборку до того, как мы уедем. Нет ничего хуже, чем вернуться домой к грязной посуде.

На самом деле есть много чего хуже. Она сжала губы, чтобы у нее не вырвалась очередная глупость.

Джек посмотрел на нее и быстро отвел взгляд.

Он действительно рассматривал ее ягодицы или ей показалось?

Джек кашлянул, подошел. к Тиффани и взял с вешалки чайное полотенце.

– Я помогу тебе.

– Незачем… – Тиффани взглянула на него, на его широкие плечи, твердую линию губ и проницательные синие глаза, которые смотрели на нее.

Он брал одну тарелку за другой, вытирал их и ставил на скамейку. Она продолжала мыть посуду, спрашивая себя, почему он не желает ни признать свое влечение к ней, ни дать им шанс.

Было бы умнее спросить, почему она стремится к луне, когда вполне ясно, что Джеку не нужны даже космические обломки. Может быть, ей также нужно перестать смотреть по телевизору старые научно-фантастические фильмы!

Будь его другом. Ведь он говорит, что именно это ему нужно больше всего.

– Гм… это последняя. – Тиффани сунула ему в руки тарелку и быстро выпустила воду из раковины.

Он вытер тарелку, после чего бросил полотенце на скамейку.

– Ты готова ехать?

– Нет. Мне еще нужно подкрасить губы. – Тиффани еле заметно улыбнулась. – Не беспокойся. Это не займет много времени.

Она пошла к себе в комнату, обвела губы помадой, положила тюбик в ярко-пурпурную косметичку с зеркальцем и бросила ее в дамскую сумочку. Когда она вышла из комнаты с сумочкой через плечо, зазвонил телефон.

Тиффани, покосившись в сторону Джека, вошла в гостиную и взяла трубку.

– Алло, это Тиффани.

– Алло, дорогая, это мама.

– Привет, мама. Как поездка? Здесь все хорошо.

Пока Тиффани говорила по телефону, Джек молча ждал на кухне, глядя в окно. Когда зазвонил телефон, его спина напряглась. Теперь она немного расслабились. Возможно, он подумал, что снова позвонил Сэмюэл.

Тиффани вдруг поняла, что не сводит глаз с плеч Джека, и заставила себя отвести взгляд. Она уселась на край дивана, решив уделять внимание только маме.

Ну, не только ей. У Джека все же очень красивые плечи.

– Сегодня вы в Лондоне, верно, мама?

Рассказывай о вашей замечательной поездке, мама, чтобы я не думала о Джеке, о широких плечах или о чем-нибудь еще в этом роде.

– Да, мы в Лондоне. – Они поговорили еще кое о чем. – У тебя действительно все в порядке? Ты можешь обойтись без Рона?

– Все отлично, мама. Джек и я вчера навещали Рона. У него хорошо идет лечение, и все на ферме – под контролем.

Кроме ее личной жизни. Возможно, она могла бы взмахнуть волшебной палочкой…

– Хорошо. Я рада это слышать, дорогая. Немного страшно, ведь твой отец и я – так далеко. Нам бы не хотелось, чтобы ты оказалась в трудном положении, а вы с Джеком так долго не виделись! Я сомневалась…

– Я не в трудном положении. – И ей не хотелось говорить о Джеке.

Тиффани любила маму и папу, но никогда не признавалась им в том, что ее чувства к Джеку изменились. И у нее не было причины открывать душу сейчас, когда обстоятельства стали гораздо сложнее, чем раньше.

Она и не поступила бы так: ведь Джек находился неподалеку и мог ее расслышать.

– Ладно. Береги себя. Мы с папой очень хотим тебя увидеть. Я позвоню снова, когда смогу, но буду звонить не так уж часто. Зависит от того, насколько у меня загруженные дни.

– Можешь звонить в любое время, мама, но только если у тебя оно найдется. У меня есть план вашего маршрута со списком всех гостиниц. Если возникнут проблемы, я сразу дам вам знать. Я знаю, что звонки по телефону домой дорого стоят.

– Совершенно верно. – Сильвия быстро попрощалась, передала привет от Колина и повесила трубку.

– Сильвия ни о чем не беспокоится? – Джек подошел к Тиффани. Его голос был на удивление мягким. – Ты отлично справляешься.

– С твоей помощью. По-моему, она забеспокоилась из-за новости о Роне. Может быть, я должна была ей позвонить и рассказать об этом сама.

– Ты же не знала, что Дениз им расскажет. – Джек взглянул на ее губы, потом поднял голову и быстро зашагал к двери.

– Приятный оттенок помады, – пробормотал он. – Идем.

– Я должна была догадаться насчет Дениз. Она любит поговорить. Ты уже придумал, где мы будем обедать? – Тиффани вышла следом за ним и закрыла за собой дверь. Теперь она только и думала, что о кораллово-розовом блеске своих губ и о самих губах.

Собственно, она думала о поцелуе и об их с Джеком отношениях, которых сам Джек вовсе не желал.

– Надеюсь, что здесь хорошо кормят. – Джек задумал этот дружеский обед, чтобы сбросить напряжение между ним и Тиффани.

Она ошибалась на его счет и со временем поймет, что совершила ошибку. А он со временем перестанет вспоминать чувства, которые испытал, когда они попали под дождь. Хотя его тело не желало забывать этот эпизод.

Что ж, их поездка на джипе закончилась и теперь они уже не будут сидеть так близко друг к другу.

Он помог ей выйти из машины. Не потому, что это свидание. Они были не на свидании. Джек помог Тиффани из вежливости.

Если он крепко обнял ее за талию, то это только потому, что не хотел, чтобы она упала.

Если у него захватило дух, что из того? Такое иногда случается с каждым.

Да, но разве каждый стремится к такой близости, желает вдохнуть ее аромат, коснуться мягкой кожи?..

Хватит!

– Я уверена, что нас накормят замечательно. – Тиффани провела руками по бедрам и вздернула подбородок. – Снаружи припарковано столько автомобилей и грузовичков! В этом ресторане наверняка полно клиентов.

Он проследил за движениями ее рук, но все-таки заставил себя отвести взгляд, чтобы не увидеть ягодиц, обтянутых новыми восхитительными джинсами.

Они с удовольствием проведут время и вернутся на ферму, подружившись еще сильнее.

Двери старомодного ресторана открылись. Вышли мужчина и женщина в ковбойских шляпах, клетчатых рубашках и сапогах для верховой езды. Из ресторана донеслась музыка кантри. Музыку исполняли на гитарах и скрипках, очень ритмично и не жалея энергии.

Видите? Не так уж и романтично. Джек улыбнулся.

– Давай войдем.

Внутри музыка звучала громче. Ее исполнял оркестр, расположившийся за кабинками, на краю большой танцплощадки. Две трети кабинок были заняты. Большинство присутствующих щеголяли джинсами и ковбойской одеждой. Несколько пар танцевали. Джек и Тиффани нашли столик и стали изучать меню.

– Вы готовы сделать заказ? – К их столику подошла женщина средних лет. У нее в руках были блокнот и огрызок карандаша.

Они сделали заказ и вели бессвязный разговор до тех пор, пока им не принесли еду.

Джек принялся за бифштекс с печеным картофелем и молодой фасолью. Тиффани начала есть салат «Цезарь» с курятиной. Все шло прекрасно, пока они не добрались до хлеба с травами. Ведь им нужно брать его из одного блюдца, не так ли?

Это означало, что их руки будут соприкасаться, а она станет пристально смотреть на Джека сверкающими глазами, которые так усердно старались не выражать ничего, кроме дружбы.

– Тебе нравится обед?

Она вонзила вилку в кусок курятины.

– Очень вкусно. У приправы салата «Цезарь» должен быть именно такой вкус. Острый, пряный… – Она взглянула на его губы и замолчала, после чего быстро отвела взгляд. – А тебе нравится обед?

– Аппетитный бифштекс. Хорошо приготовленный, нежный. – Казалось, в его словах есть скрытый смысл.

Когда они все съели, дирижер оркестра обратился к присутствующим с предложением потанцевать.

Люди принялись танцевать, выстроившись в ряд. Неромантичный танец, ведь они даже не соприкасаются и не становятся друг к другу лицом, не так ли?

– Идем, потанцуем с ними, Тифф! – Их будут окружать незнакомые люди, и он избавится от излишней энергии.

Она поднялась.

– Это меня здорово… отвлечет. – На ее щеках выступил румянец.

У него учащенно забился пульс. Ведь она подтвердила, что не забывает о его присутствии, так же как он – о присутствии Тиффани.

Джек попытался не обращать внимания на собственную реакцию. Он поднялся и повел ее танцевать.

Некоторое время спустя певец предположил, что все они почти готовы выступить на Тэмуорт-ском ежегодном фестивале танцев в ряд и музыки в стиле кантри. Судя по ответу компании, многие ездили туда каждый год.

– Они хотят поучаствовать в самом большом в мире танце в ряд, – прошептала Тиффани на ухо Джеку во время короткого перерыва.

– Тэмуорт в самом деле попал в книги рекордов за самый большой танец в ряд?

– Я точно не знаю, – пробормотала она. Оркестр заиграл снова, и начался очередной танец.

Когда танцы в ряд закончились, дирижер поблагодарил Джека и Тиффани за то, что они присоединились к общему веселью, и попросил их открыть парные танцы.

Отказаться было бы невежливо, поэтому Джек непринужденно заключил Тиффани в объятия, и они начали танцевать.

Лавируя среди танцующих пар, Джек вдруг понял, как же он одинок. Как он страдает. Его мечты разбиты.

У него не может быть совместной жизни с Тиффани, о которой он когда-то мечтал.

Он поступил наивно, когда приехал сюда и попытался вернуть их дружбу. Теперь слишком поздно. Что ему делать?

Против воли он прижал Тиффани к себе и уткнулся лицом в ее макушку.

После минутного колебания она обняла Джека за шею одной рукой, а другой сжала его руку повыше локтя и вздохнула.

– Когда музыка смолкла, Джек попытался собраться с духом. Разжав объятия, он сделал шаг назад.

– Нам пора ехать.

Судя по его интонации, ему не хотелось уезжать.

Но Тиффани кивнула и тоже отстранилась от него на шаг.

– Конечно.

Когда они вышли из здания, она глубоко вздохнула и посмотрела на небо.

– По-моему, маляр оказался прав. Пойдет дождь.

Джек уже скучал по объятиям Тиффани.

Он помог ей сесть в джип, потом уселся сам, и они поехали домой.

Или, вернее, в: коттедж Тиффани. Он не был домом Джека и никогда им не будет, и ему нужно об этом помнить.

Пятьдесят восемь минут спустя Джек остановил джип возле ворот фермы. На протяжении этих пятидесяти восьми минут ему приходили в голову одни лишь тягостные мысли.

– Почему мы не выходим? Мы уже приехали. – Судя по ее интонации, она боролась с теми же мыслями, что и он.

И это выбило его из колеи. Выйди из джипа. Скажи «спокойной ночи» и забудь об этом вечере.

– Подожди. – Он подошел к дверце со стороны Тиффани и открыл ее. Подул ветер. Джек встал в образовавшейся щели, чтобы дверца не захлопнулась. – Выходи.

Джек отошел недостаточно быстро, и, выйдя из машины, Тиффани столкнулась с ним. Он неуклюже схватил ее, она стиснула его плечи и снова оказалась в его объятиях.

Во взгляде ее карих глазах чувствовалось смятение. Тиффани, как и сам Джек, боролась с соблазном.

Джек отпустил ее и попятился.

– Иди в дом. Иди в свою комнату и закрой дверь.

– Почему? Потому что я тебе не нужна? – Она пристально взглянула ему в глаза. – Знаешь, твои поступки могут противоречить твоим словам, но я все поняла, Джек. Несмотря на соблазн, ты стараешься испытывать ко мне только платонические чувства.

– Не подгоняй меня, Тиффани. Не сегодня вечером.

Тиффани хотела пройти мимо, но Джек схватил ее за руку.

– Тогда перестань ко мне так относиться. Потому что я отношусь к тебе точно так же и не могу бороться с собой, когда-знаю, что мы чувствуем одно и то же. И мне больно из-за того, что ты пережил, и из-за того, что ты отталкиваешь меня.

– Я тебя не отталкиваю. – Он неожиданно для себя прижал ее к своей груди. Они стояли перед коттеджем, хотя вот-вот должна была начаться гроза. – Я хочу, чтобы мы дружили, Тифф. Я не хочу отказываться от твоей дружбы.

– Боюсь, что ты от нее откажешься. Боюсь, что мы ее лишимся… лишимся всего. – Она крепко обняла его.

Он наклонил голову, а она подняла глаза. Джек понял, что если он сейчас потеряет самообладание, то они в конце концов окажутся в ее постели. И тогда и впрямь лишатся всего.

– Жаль если мне придется уйти, Тифф. Раньше времени. Я хочу, чтобы потом мы часто виделись и вместе проводили время.

Он заставил себя разжать объятия и шагнуть назад.

– Оставшиеся несколько дней я собираюсь спать в доме твоих родителей. Ведь мы поставили обратно мебель. Так будет лучше.

Она промолчала. После минутного колебания Джек зашагал к коттеджу и вошел внутрь. Когда он вышел с дорожным несессером в руке, Тиффа-ни уже отошла в сторону от его джипа.

Она спокойно посмотрела на Джека.

– Я одобряю твое решение спать в доме родителей. Я поддержу твои усилия сохранить нашу дружбу, потому что тоже не хочу ее лишаться.

– Я рад, что ты понимаешь…

– Вообще-то понимаю лучше твоего. Тиффани только казалась спокойной. Она не удержалась и произнесла то, что ей на самом деле хотелось сказать:

– Ты действительно знаешь, чего хочешь, Джек? Потому что я не разобралась, чего я сама хочу. Я не собиралась тебя подгонять. Но вот о чем мне нужно тебя спросить, Джек… Можешь ли ты сказать, что честно смотришь в лицо собственной жизни? Когда речь идет о раке, и о Сэмюэле, и… обо мне? Потому что у меня внести ясность в наши отношения не получается. Я хочу тебе помочь – и не знаю, как это сделать.

– В моей жизни слишком много теней. Я хочу, чтобы ты была моей подругой. Не хочу лишаться твоей дружбы. Я… уже слишком много потерял. – Последние слова он произнес еле слышно. Казалось, они удивили его самого.

– Твоя семья…

– На редкость испорченная, и я могу, к несчастью, унаследовать черты моих родственников. – Джек бросил несессер в джип и уселся за руль. – Я не гожусь для отношений, при которых нужно связать себя обязательствами. Сожалею, но я для них не гожусь.

Тиффани не могла найти верные слова. Почему Джек ничего не понимает? Он наверняка ошибается, когда рассуждает о своих генах.

Тиффани подумала, что, наверное, она не так уж ему и нужна. Но она должна ему помочь из чувства долга, как его друг.

– Спокойной ночи, Джек. Все, что тебе понадобится, – в бельевом шкафу в прихожей. Приходи завтракать в коттедж, хорошо?

Кивнув, Джек завел мотор джипа и уехал.

Он был зол на себя. Если ему хотелось защитить Тиффани – а ему этого хотелось, – он должен был контролировать их отношения гораздо лучше, чем сегодня. Теперь он постарается добиться своего.

Его история тут ни при чем, дело только в здравом смысле. И чем скорее это поймет и примет Тиффани, тем лучше.