"Виталий Семин. Женя и Валентина" - читать интересную книгу автора

Виталий Семин

ЖЕНЯ И ВАЛЕНТИНА

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В воскресенье, 22 июня 1941 года, рано утром, Валентина собралась к
своим на окраину. Еще до того, как выйти замуж, Валентина ушла от родителей
в заводское общежитие.
Родилась она 7 ноября и в детстве всегда считала, что и красные флаги и
иллюминация в городе ради нее. Потом, когда она подросла и отделила общий
праздник от своего, все равно радовалась флагам больше, чем другие. В школе
она была отличницей, и на ноябрьские праздники в школьной стенгазете ее
поздравляли особо. На заводе она стала ударницей, и в заводской многотиражке
ее поздравляли с праздником и с днем рождения. Теперь она уже никому не
рассказывала, как знаменательно совпадает ее маленький праздник с
революционным - стеснялась, - но все равно кто-то об этом узнавал, и в
компании или на собрании поздравляя всех с праздником, ее поздравляли особо.
И все оборачивались к ней, аплодировали, хоть на собрания не ходи. Но не
ходить на собрания она не могла. Она и на сверхурочные оставалась охотно, и
на воскресники выходила, и осуждала тех, кто уклонялся.
Она и замуж вышла за парня, который жил с полной нагрузкой - рабочей,
общественной, спортивной.
И раздражалась она, выйдя замуж, потому что ее самостоятельность как-то
обесценивалась. Муж никогда ничего не пытался ей запретить или навязать.
Пожалуй, это она пыталась ему что-то запрещать. Она бросила спорт и хотела,
чтобы и он тоже бросил. Она хотела, чтобы он ходил вместе с нею в институт,
но в институт он не поступал. "Ты был бы счастлив превратить меня в свою
домработницу!" - говорила она ему. Или: "Твоя мать тебя испортила. Она всех
вас испортила. А вы на базар никогда не ходили, не знаете, сколько вашей
зарплаты на один базар". Женя соглашался. Но Валентине этого было мало. Он
просил ее: "Валя, слей на руки, я умоюсь". - "Набирай в рот воды и
умывайся", - холодно отвечала Валентина.
На заводе она работала шишельницей, потом учетчицей, обедала в цеховой
столовой, отдыхала в обеденный перерыв в цеховом красном уголке. Дышала
воздухом, синим от металлической пыли, от газов расплавленного металла,
сидела на металлическом табурете, в столовую поднималась по железным,
приваренным к металлической балке ступеням, держалась за металлические
перила. Здание цеха было высоким, с мощным вентиляционным устройством, но
никакие вентиляторы не могли полностью откачать из воздуха пыль. Они только
поднимали ее вверх, и весь потолок был плотно закрыт и закрашен пылью. Она
нарастала там день за днем, месяц за месяцем. Там была уже особая,
потолочная структура пыли. Какие-то частицы оседали, какие-то не
удерживались, падали, а потолок тяжелел и тяжелел. Если бы его однажды можно
было встряхнуть - вниз бы рухнула многотонная масса.
От пыли и газа в этом цехе, где было много огня, стоял постоянный
полумрак. Обычный полумрак литейного цеха, одинаковый днем и ночью. И звуки
здесь были привычные для литейного цеха: сипение как будто где-то
перехваченного шланга со сжатым воздухом, удары формовочных станков и грохот
и звон огромных металлических барабанов, внутри которых падали,