"Татьяна Семенова. Дочь Нефертити ("Фаэтон" #2)" - читать интересную книгу автора

колечки, - он показал на перстни, - дороже, чем твоя оставленная в
средневековье бижутерия.
- Какой ты меркантильный! - картинно возмутилась Аня. - Дело не в
деньгах. Ценность этих вещей в том, что они - частичка другого мира. А для
нас - еще и память...
- Да, память, это точно... - Ваня сжал крепче рукоять меча и
затравленно огляделся, словно готовился отбить внезапную атаку ночных
разбойников. Однако вокруг было по-прежнему пусто и тихо.
- Господин Ветров, - повернулся он к другу Сашке, - пожалуйста,
достаньте из сумки ещё один презент от Аниного средневекового обожателя.
- На, Ань, возьми, - Саша протянул девушке великолепную деревянную
шкатулку, украшенную искусной резьбой и самоцветными камнями.
- А ну-ка посмотрим, что там внутри? - начал дурачиться Ваня. - Целых
восемь веков ты так и не давала нам прикоснуться к этой тайне.
Девушка бережно взяла шкатулку из рук Саши и медленно открыла её, не
реагируя на шутки. Ребята нерешительно придвинулись и вытянули шеи, пытаясь
заглянуть внутрь загадочной коробочки, но откинутая крышка мешала им сделать
это. Аня все так же медленно, не говоря ни слова, повернула шкатулку к
друзьям...
Там лежала роскошная красная роза, немного увядшая, но по-прежнему
удивительная в своем совершенстве. Благородная и печальная красота
засыхающего цветка напоминала о бренности земного бытия, о том, что счастье
мимолетно, а жизнь быстротечна, но все равно прекрасна. Ане вдруг
показалось, что она прикоснулась к какому-то таинству. Этот волшебный
цветок, прорвавшийся сквозь века вместе с нею, был яркой, живой - да, все
еще живой! - иллюстрацией к древней истине: "Любовь сильнее смерти".
Оболенский, увидев розу, скривился в иронической усмешке и, конечно же,
не удержался. Хорошо еще, что изо всех способов комментария он выбрал именно
этот: цитаты из Пушкина имелись у Вани на все случаи жизни.

Цветок засохший, безуханный,
Забытый в книге, вижу я;
И вот уже мечтою странной
Душа наполнилась моя:

Где цвёл? Когда? Какой весною?
И долго ль цвёл? И сорван кем:
Чужой, знакомой ли рукою?
И положён сюда зачем?

На память нежного ль свиданья,
Или разлуки роковой,
Иль одинокого гулянья
В тиши полей, в тени лесной?

И жив ли тот, и та - жива ли?
И нынче где их уголок?
Или уже они увяли,
Как сей неведомый цветок?