"Борис Семенов, Т.Талатов. Подвиг длиною в жизнь ("Искатель" No 3, 1968)" - читать интересную книгу автора

- Мне нужна хина.
- Ты болен?
- Это не для меня.
Загадка, терзавшая полковника все это время, была разгадана тем,
кто сам ее загадал.
- Я не врач. Надо обратиться к врачу.
- Не дает.
- Бауэр!
Врач вышел в прихожую, достал из чемоданчика флакон с таблетками,
потом вернулся в комнату и передал лекарство полковнику. Тот долго
рассматривал этикетку. Наконец поднял глаза:
- На. И никогда не лги... Немцы - самые гуманные люди планеты.
Немецкие врачи - самые гуманные из немцев. Понял?
Конец фразы покрыл гомерический хохот. Офицеры корчились от
смеха, и их лица виделись Гаджи клоунскими масками, которые
выставляются в музеях при цирках. Только эти были куда страшнее и
отвратительнее. Маски кривились, корчились и, наконец, застыли.

10
В бараке все так же плясали на стенах тени людей, и напряженная
тишина висела в воздухе.
Гаджи подошел к столу, молча поставил флакон. Никто не
пошевелился.
- Это хина. - Гаджи побрел к своим нарам.
Он лег. Закрыл глаза. Сказывалось страшное напряжение всех этих
часов. Гаджи засыпал.
Люди, стоя вокруг стола, неотрывно смотрели на флакон с
лекарством.
- Хину с водой принимают, - сказал Седой. Один из пленных,
подтверждая это, кивнул. Но Ненароков пожал плечами.
- Вражью подачку?
- Кто сказал, что он враг? - спросил Седой.
- Факты.
- Как смотреть на них, - отрезал Седой. - То, что выжил, еще не
предательство. Пока все мы живы.
- А хлеб? - опять спросил Ненароков.
- Ты думаешь, ссыплю грунт не туда - борюсь. Правильно. Но
бороться можно по-всякому... Вот хина...
- Лекарство нужно обязательно, - это сказал тот, кто стоял рядом
с больным.
Все словно по команде поглядели в тот угол, где лежал Гаджи. Лицо
его было усталым и повзрослевшим. И вдруг Гаджи улыбнулся уголками рта
- наверное, сквозь сон до него дошла реплика Седого:
- И принять хину надо сейчас же.

11
В землянке Гордеев с Ненароковым заканчивали свой рассказ.
- А утром как за щебенкой поехали, так нас партизаны и отбили, -
проокал Гордеев.
- Вот и кончилось, - вздохнул Ненароков.