"Роман Сенчин. Конец сезона (повесть) " - читать интересную книгу автора

Его родители и еще две-три семьи их приятелей приехали куда-то за
город, на какую-то реку. (До сих пор нося в себе тот давний детский страх,
он не решался напомнить родителям о той поездке, узнать, что это была за
река. Но довольно большая - то ли Ока, то ли Москва или
Истринское водохранилище...) Машины поставили в тень под деревья,
перекусили, взрослые, наверное, выпили, а потом пошли в лес. За грибами.
Никиту оставили с какой-то девушкой. Девушка читала, Никита бегал между
машин и незаметно для себя оказался на берегу. Берег был высокий и крутой,
песчаный; в воде медленно и однообразно качались кисточки водорослей... Во
что он хотел поиграть в песке? В дорогу или в разведчиков? Он стал
спускаться и тут же почувствовал, что сползает вниз, в воду... Пальцы и
сейчас помнили, как цеплялись за песок, который от каждого движения слоями
сбегал к реке, утягивал за собой... Он почему-то не закричал, не заплакал, а
молча и отчаянно быстро карабкался вверх, задрав голову. Он видел стебли
травы, какой-то куст, кружащихся мух; из полоски земли над песком торчали
корни, такие надежные, спасительные, как веревки. А внизу слышались тихие и
аппетитные чмоки - это вода съедала сухой песок... Может быть, ему казалось
так, или на самом деле было, - он боролся очень долго, очень долго полз к
траве и корням. Но оставался на одном месте. Неизвестно, может, и не съехал
бы в воду, если бы перестал двигаться, или беспрерывное карабканье спасло -
хоть он и не поднялся ни на полметра, но оттягивал время... Он барахтался на
песке и представлял, как сейчас сползет в реку и вода с тихим чмоком примет
его. Вольется в нос, в уши, в рот, и он задохнется. Он знал, как это, - в
ванне иногда нечаянно вдыхал воду и вскакивал, со стоном выталкивал воду из
груди, криком и плачем заставлял себя дышать. Но здесь не ванна, здесь река,
и дно глубоко... А потом над травой появилось лицо мамы, она мгновенно
оказалась рядом с ним и за шкирку потащила наверх...

5

Стол был завален пакетами, столетник сдвинут на край; жена с
увлечением, какое у нее редко случалось дома, готовила ужин. Сергеев
нанизывал мясо, кольца лука и помидоров на шампуры и то и дело ходил
проверять огонь. Разбивал кочергой обгоревшие поленья, подкладывал новые.
Потом принес шашлык. Разложил над красиво тлеющими, похожими на
драгоценные камни углями. В который раз почувствовал детское желание их
потрогать... С мяса закапало, тут же вкусно запахло, и очень захотелось
есть. Сергеев пошел в дом чего-нибудь пожевать.
- Что ж они не едут-то? - спросил жену. - Ты звонила?
- Да звонила. Андрюха уже на вокзале, Наташка здесь почти - стоят в
пробке... Авария, что ли, опять...
Сергеев взял с тарелки соленый огурец.
- А с кем она?
- Ну с кем? С Володькой.
- Понятно... А остальные?
- Что остальные? Если хочешь, сам звони. У меня центы на телефоне
остались какие-то.
Сын смотрел телевизор, из которого без выражения, почти по складам
говорили:
- Живи еще хоть четверть века - все будет так. Исхода нет...