"Луций Анней Сенека. Письма" - читать интересную книгу автора

Ты спросишь, что я имею в виду. - Все, о чем скорей приятно, чем полезно,
знать; вроде того, про что ты задаешь вопросы: телесно ли благо? (4) Благо
приносит пользу, то есть действует; а что действует, то телесно. Благо
движет душу, в некотором роде лепит ее и удерживает, - а все это свойства
тела. Телесные блага сами телесны, - а значит, и душевные блага тоже, потому
что и душа есть тело. (5) Благо человека не может не быть телом, потому что
он сам телесен. Я солгу, если не признаю, что все питающее тело или
поддерживающее либо восстанавливающее его здоровье - телесно; значит, и
благо человека есть тело. Я думаю, ты не сомневаешься, что страсти - такие
как гнев, любовь, грусть, - суть тела (мне хочется присовокупить и то, о чем
ты не спрашиваешь); а если сомневаешься, погляди, меняемся ли мы от них в
лице, хмурим ли лоб и распускаем ли морщины, краснеем ли и чувствуем ли, как
кровь отливает от щек. Что же, по-твоему, может оставить столь явные
телесные признаки, кроме тела? (6) А если страсти суть тела, то и душевные
недуги тоже, - такие как скупость, жестокость, все закоренелые и уже
неисправимые пороки; а значит, и злоба со всеми ее разновидностями -
коварством, завистью, спесью - тоже; (7) а значит, и блага тоже, во-первых,
потому что они противоположны порокам, и, во-вторых, потому что явят тебе те
же приметы. Неужели ты не видел, какую силу придает взгляду храбрость? какую
остроту - разумность? какую кротость и покой - благочестье? какую
безмятежность веселье? какую непреклонность - строгость? какую
невозмутимость - правдивость? Значит, все это - тела: от них меняется и цвет
кожи, и состоянье тела, над которым они и властвуют. Все названные мною
добродетели суть блага, как и все, что они дают. (8) Как усомниться вот в
чем: все, что может к чему-либо прикоснуться, есть тело?
Тело лишь может касаться и тела лишь можно коснуться, так сказал
Лукреций 1. А от всего названного мною наше тело не менялось бы, если бы не
испытало прикосновений; значит, все это телесно. (9) Опять-таки, все, в чем
достаточно силы, чтобы толкать вперед, принуждать, удерживать, приказывать,
есть тело. Но разве страх не удерживает? Разве дерзость не толкает вперед?
Разве храбрость не придает сил и не движет нами? воздержность не обуздывает
и не отзывает вспять? радость не поднимает? грусть не давит? (10) Наконец,
что бы мы ни делали, мы поступаем так по веленью либо злонравия, либо
добродетели; а что повелевает телом, то и само есть тело, что дает телу
силы, то тоже тело. Благо человека есть и благо его тела; значит, оно
телесно. (11) Ну что ж, в чем ты хотел, в том я тебе угодил; а сейчас я
скажу себе, что ты скажешь на это (я воочию вижу тебя): мы играем в
разбойники 2; тратим время на ненужные тонкости, от которых становятся не
лучше, а только ученее. (12) Мудрость и яснее, и проще, для благомыслия
довольно прочесть немного. Но и философию, как все остальное, мы
загромождаем ненужностями. В чтении, как и во всем, мы страдаем
неумеренностью; и учимся для школы, а не для жизни. Будь здоров.

Письмо СVII
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Где твоя разумность? где тонкое уменье разбираться во всем? где
величье? Такой пустяк так тебя мучит? Рабы сочли твою занятость
благоприятной для побега! Обманули бы тебя друзья (пусть они носят это имя,
которое дает им наш Эпикур ', и зовутся так, чтобы им было особенно стыдно
не быть друзьями на деле); а тебя покинули люди, на которых ты даром тратил