"Генрик Сенкевич. Ганя (Повесть)" - читать интересную книгу автора

человеку солидному, ставшему опекуном, не пристало проказить, как
мальчишке. В этот вечер Мирза получил нагоняй от ксендза Людвика за то,
что во время молитвы, когда мы были в часовне, он выскочил во двор, влез
на низкую крышу ледника и принялся выть. Разумеется, со всех сторон
сбежались дворовые псы и, вторя Мирзе, подняли такой отчаянный шум, что мы
не могли молиться.
- Ты что, ошалел, Селим? - спрашивал ксендз Людвик.
- Прошу извинения, но я молился по-магометански.
- Ах ты, сопляк этакий! Не смей шутить ни над какой религией.
- А если я хочу стать католиком, но боюсь отца? Что мне его Магомет!
Это была слабая струнка ксендза, и он сразу замолчал, а мы
отправились спать. Мне с Селимом отвели отдельную комнату, так как ксендз
знал, что мы любим поговорить, и не хотел нам мешать. Уже раздетый, я
заметил, что Мирза собирается лечь не помолившись, и спросил его:
- А ты, Селим, на самом деле никогда не молишься?
- Ну как же! Хочешь, сейчас начну?
Встав на окно, он поднял глаза к луне и, простирая к ней руки,
принялся протяжно взывать:
- О аллах! Акбар аллах! Аллах керим!*
_______________
* Велик бог! Бог милостив! (Араб.).

Весь в белом, он стоял, возведя глаза к небу, и был так красив, что я
не мог отвести от него взгляда.
Потом он стал оправдываться.
- Что же мне делать? - говорил он. - Не верю я в этого пророка,
который другим запрещал многоженство, а у самого сколько хотелось, столько
и было жен. К тому же, говорю тебе, я люблю вино. Но сменить магометанство
на другую религию мне не разрешают, а в бога я верю и нередко молюсь как
умею. А впрочем, что я в этом понимаю? Я только знаю, что есть господь
бог, и все тут.
Через минуту он уже заговорил о чем-то другом.
- Знаешь что, Генрик?
- Что?
- У меня великолепные сигары. Мы уже не дети и можем курить.
- Давай.
Мирза вскочил с постели и достал коробку сигар. Мы закурили и,
улегшись, молча затягивались, тайком друг от друга сплевывая за кровать.
Вскоре Селим снова окликнул меня:
- Ты знаешь, Генрик? Я так тебе завидую! Ведь ты уже на самом деле
взрослый.
- Надеюсь.
- Это потому, что ты опекун. Ах! Если бы и мне оставили кого-нибудь
на попечение.
- Не так-то это просто, и, наконец, найдется ли на свете вторая такая
же Ганя? Но знаешь ли, - продолжал я тоном взрослого многоопытного
человека, - знаешь, я думаю даже школу больше не посещать. Имея дома такие
обязанности, нельзя ходить в школу.
- И-и... пустое. Ты что же, больше не будешь учиться? А высшая школа?
- Как тебе известно, учиться я люблю, но долг превыше всего. Разве