"Г.Сенкевич. Бартек-победитель" - читать интересную книгу автора

него не вывернешься, не беспокойся! А народ у них рослый - раза в два либо в
три выше наших мужиков. Бороды они отращивают, как евреи. А некоторые черны,
как черти. Такого как увидишь, молись богу...
- Ну, так чего ж мы на них идем? - спрашивает с отчаянием Бартек.
Это философское замечание было, может быть, не так уж глупо, как
показалось Войтеку, который, очевидно под влиянием официальных внушений,
поспешил ответить:
- И по-моему, лучше бы не идти. Да не пойдем мы, придут они. Ничего не
поделаешь. Ты читал, что было напечатано? Пуще всего они ополчились против
наших мужиков. Люди сказывают, они потому так зарятся на нашу землю, что
хотят водку провозить контрабандой из Царства Польского, а правительство-то
им не дает - оттого и война. Теперь понял?
- Как не понять, - покорно ответил Бартек.
Войтек продолжал:
- А до баб они охотники, как пес до сала...
- Стало быть, к примеру сказать, они и Магду бы не пропустили?
- Да они и старухам спуску не дают!
- О! - воскликнул Бартек таким тоном, как будто хотел сказать: "Ну,
ежели так, то у меня держись!"
Это ему показалось уж чересчур. Водку пусть себе возят из Польши, но
насчет Магды - шалишь! Теперь мой Бартек стал смотреть на войну с точки
зрения собственного интереса и почувствовал даже некоторое облегчение при
мысли, что столько войск и орудий выступает В защиту Магды от этих
охальников-французов. Кулаки у него невольно сжались, и к страху перед
французами примешалась... ненависть к ним. Он пришел к убеждению, что тут уж
ничего не поделаешь, нужно идти. Тем временем заря погасла. Стемнело. Вагон
стало сильнее трясти на неровных рельсах, и в такт толчкам покачивались
вправо и влево каски и штыки.
Прошел час, другой. Из паровоза летели миллионы искр и скрещивались в
темноте огненными полосками и змейками. Бартек долго не мог заснуть. Как
искры в воздухе, в голове его мелькали мысли о войне и о Магде, о Гнетове,
французах и немцах. Ему казалось, что если бы он и захотел, все равно не мог
бы подняться с лавки, на которой сидел. Наконец, он забылся в нездоровом
полусне. И тотчас же на него толпой налетели видения: сначала он увидел, как
его Лыска грызется с войтековым Бурым, так что шерсть летит клочьями. Он
схватился было за палку, чтобы их разнять, но вдруг видит уже другое: сидит
возле Магды француз, черный, как мать-земля, а Магда довольна - смеется,
скалит зубы. Другие французы насмехаются над Бартеком и показывают на него
пальцами... Это, верно, паровоз тарахтит, а ему кажется - французы кричат:
"Магда! Магда! Магда! Магда!" Бартек орет: "Заткните глотки, разбойники,
пустите бабу!" А они: "Магда! Магда! Магда!" Лыска с Бурым заливаются, все
Гнетово кричит: "Не давай бабу!" А он... Связан он, что ли? Он ринулся,
рванул, веревки лопнули, Бартек схватил француза за чуб я вдруг...
Вдруг он чувствует сильную боль, как будто его кто ударил изо всей
мочи. Бартек просыпается и вскакивает на ноги. Весь вагон проснулся, все
спрашивают, что случилось. Оказывается, бедняга Бартек во сне схватил за
бороду унтер-офицера. Теперь он стоит, вытянувшись в струнку, и держит под
козырек, а унтер размахивает руками и кричит, как бесноватый:
- Ach, Sie dummes Vieh aus der Polakej! Hau ich den Lummel in die
Fresse, dass ihm die Zahne sektionen-weise aus dem Maul herausfliegen