"Анри де Сен-Симон. Полные и доподлинные воспоминания о веке Людовика XIV и Регентстве (Избранные главы, Книга 1)" - читать интересную книгу автора

знать в "Мемуарах". В ней нет ничего показного и нарочитого, ее можно было
бы назвать "народной", то есть основывающейся на непритязательных взглядах
широких масс, для которых религия была надежным подспорьем в жизни.
Подспорьем, а не суровым однозначным императивом (и здесь Сен-Симон еще раз
вступал в полемику с г-жой де Ментенон и Людовиком, насаждавшими при дворе
ханжеское благочестие, противное, по мнению мемуариста, здравому смыслу и
человеческой природе).
Вообще в повествовательной ткани книги мы можем выделить несколько
перемежающихся, переплетающихся слоев.
Необходимость давать пространные характеристики-портреты основных
персонажей "Мемуаров" заставила Сен-Симона находить емкие, всеобъемлющие
формулировки, 'близкие к афоризму, максиме, и здесь он с успехом использовал
опыт таких своих предшественников, как Ларошфуко или Лабрюйер. Но рядом с
характеристикой характерологической (отчасти психологической и социальной)
мы находим у Сен-Симона широко разработанные приемы передачи чисто внешнего
портрета. Мемуариста сравнивали с Рубенсом, и это верно: Сен-Симон близок
великому фламандцу размашистостью мазка, смелым высвечиванием деталей,
сосредоточенностью на главном (и потому Сен-Симона было бы ошибкой
сравнивать с Ван Дейком, с его большей парадностью и гармонической
уравновешенностью). И вот что стоило бы отметить: Сен-Симону более с руки
изображение странного, отклоняющегося от нормы, неординарного, даже
уродливого, чем гармонически прекрасного или попросту обычного. Это и
понятно: некрасивое и вообще отрицательное более индивидуально, чем
безоговорочно позитивное. Сен-Симон подметил эту особенность читательской
рецепции и широко пользуется этим в своей книге.
"Мемуары" Сен-Симона - это история не личной жизни (как бывало в
стольких мемуарных книгах) и не отдельных частных жизней. Это история целой
четко обозначенной эпохи. Это, конечно, в известной мере поиски утраченного
прошлого, причем поиски двоякие - поиски просто "прошлого", как в любых
мемуарах, и поиски "века Людовика XIV", каким он обещал стать в своем начале
и каким не стал во времена Сен-Симона.
Писатель знал, какими качествами должен обладать историк, и сказал об
этом во введении к "Мемуарам". Это наблюдательность и начитанность, ясность
суждений с позиций "истины" и беспристрастность. Всем этим он сам обладал в
очень большой мере. И потому книга Сен-Симона - неоценимый исторический
источник и яркий человеческий документ.
Впрочем, он лишен исповедальной обнаженности иных мемуарных книг или
дневников (типа стендалевских "Жизни Анри Брюлара" и "Воспоминаний эготиста"
или же дневников Гонкуров). Писателем-моралистом - как Ларошфуко или
Лабрюйер, как его современник Вовенарг - он не стал. Не владел он и
мастерством интриги - увлекательность его повествования объясняется не
столько композиционными ухищрениями, сколько захватывающей
головокружительностью самой жизни, описываемой Сен-Симоном. Не был он и
большим стилистом, о чем почел необходимым специально сказать в конце книги.
"Я помышлял лишь о точности и правде, - писал мемуарист. - Смею утверждать,
что оба эти достоинства неотделимы от моих "Мемуаров"; составляют их основу
и душу". Стиль его не то чтобы коряв, но прост и непритязателен.
Сен-Симон вообще не считал себя писателем. Он хотел быть политиком и
царедворцем (последовательность здесь не очень важна), но потерпел тут
полное фиаско; тогда он решил стать историком, но историком своеобразным -