"Александр Серафимович. Сопка с крестами (Авт.сб. "Железный поток")" - читать интересную книгу автора

4

Снег сверкал и искрился. Он сверкал и искрился везде, куда доставал
глаз: и по крутым увалам белевших сопок, и по лощине, и редко мелькая и
падая в воздухе брильянтами. Скучно и сосредоточенно бежали гуськом
лошади, выворачивая и поблескивая отбеленными подковами, пошатывая
крупами, потряхивая думающими головами, бежали и думали свое, такое же
однообразное, как эта бесконечно бегущая, скрипучая дорога.
Мороз лежал на всем, густой, тяжелый, прозрачный, и снежные очертания
были жгучи.
Молчаливая пустыня раздвигалась скупо, отовсюду волнисто загораживая
снежными искрящимися линиями, и язык молчания спокойно и холодно говорил,
что нет места здесь живому. Не дымились трубы, не темнели избы, стлался
только иссиня-сверкающий снег. Да мелкой щеткой по белизне склонов темнели
леса, но и там, должно быть, было пусто и мертво - ни зверя, ни птицы, ни
дыхания.
Два человека чернели среди громадной, молчаливо думающей пустыни в
кошеве [кошева - сани], быстро скрипевшей по снежной дороге.
- Нно-но, милая!..
Взмахивал кнутом, дергал вожжами, и мысли и настроения у него были
такие же однообразные, как эта дорога, как бело встававшие и угрюмо
загораживавшие горизонт с обеих сторон горы.
Женская закутанная фигура молчаливо встряхивалась и покачивалась на
ухабах. Тысячи мыслей, представлений, воспоминаний.
- Ямщик, скоро?
- Скоро, скоро, барышня, скоро... поспеем.
Усилием воли она отодвигала вздымавшиеся вокруг горы, и ей чудилась
сопка с крестами, особенная, не похожая ни на одну гору в мире. И стояла
она, огромная, таинственная, касаясь белой вершиной небес. И черною ратью
покрывают ее кресты. Они густо чернеют, как лес, молчаливыми стражами
потухших жизней, похороненных страданий.
Толчок, ухабы, сани прыгают, лошади все так же поматывают думающими
головами, все так же холодно искрятся ослепительные сопки.
И вдруг что-то дрогнуло, и по сверкающим отлогостям метнулась в глаза
живыми пятнами красная кровь. Кто-то гигантский разбрызгал ее по горам, и
она густо окровавила холодные снега. Глаз, отдыхая, останавливался на
бледно-розовых пятнах, которые теперь казались не кровью, а нежными
чайными розами. Среди мертвых морозов, мертвых снегов, среди молчащей
пустыни чудные розы говорили о далекой весне, о ласке тихо сверкающего
теплого моря, о благоухании томящих ночей.
И чудилось, что _он_ ходит, улыбающийся, с ясным лицом, свободный, и
радостно ждет ее, и розы устилают путь, душистые бледные розы. Он ждет ее,
невесту свою, и больно и торопливо стучит сердце. Вырывается тихий вздох
счастья, глаза полузакрыты. Полозья поют песню, тихо и радостно звучащую
мелодию. Ах!..
- Ямщик, скоро ли?
- Скоро, скоро, барышня... Зараз вон за сопкой поворот... Поспеем. Все
там будем, от своего не уйдешь...
Лошади по-прежнему покачиваются, обдумывают.
- Ямщик, что это красное по горам?