"Александр Серафимович. Красная Армия." - читать интересную книгу автора

громадные уступки, быть может, переходившие даже границы, лишь бы избежать
кровопролития. Польские помещики ответили наступлением, взятием Киева.
Теперь надо биться, биться вовсю. Но надо помнить - польский рабочий и
крестьянин - не враг, а друг наш.
И какое грянуло "ура" польскому рабочему и крестьянину!
Да, так не говорили царские генералы, и оттого лица у царских солдат
были каменные.
И я всматриваюсь в эти лица и неупускающие глаза со своей мыслью, со
своей остротой. Сотни лет вбивали царя в голову народа, а вот в этих
Советская власть внедрилась в два года, и уж не отдерешь. Да, это армия
победы.
Да ведь все это, скажут, субъективно: одному кажутся лица
сознательными, бодрыми, другому - не очень. Наконец, если даже и
сознательные лица и глаза, да ведь неизвестно, как в деле-то будут эти
сознательные воины?
Правильно.
Встретил под Киевом высокого, с желтым, осунувшимся, в щетине, лицом,
человека. Одет в потертый подпоясанный пиджачок, глаза ушли вглубь,
лихорадочно блестят, и он жадно, не отрываясь, курит махорку.
Я обрадованно узнал знакомого начдива. Этот лихорадочный блеск глаз,
осунувшееся лицо, небрежность в одежде, жадность, с которой он
затягивался, говорили о страшном нервном напряжении, нечеловеческой
работе, без перерыва, целыми месяцами.
Он рассказывает:
- Ведь вот и побурчишь на красноармейцев и иной раз с упреками к ним,
а как попадешь в переделку, в самую крутую, тут вдруг во все глаза
увидишь, какая это изумительная армия, железные люди. При отступлении от
Бердичева одна из наших дивизий совершенно была окружена неприятелем в
огромно превосходных силах. Железное кольцо сомкнулось. Положение было
совершенно безвыходное. Дивизия была зажата в круге диаметром в
семь-восемь верст. На этом сдавленном пространстве паны без перерыва со
всех сторон палили по дивизии из орудий, пулеметов, винтовок. Все
засыпалось снарядами; в дыму, закопченные, в изорванной, обожженной
одежде, отбивались красные воины. Мало этого. Поперек пути, куда надо было
пробиваться, тянулись тройные окопы, старые царские окопы, сооруженные еще
на случай наступления немцев на Киев. Эти окопы паны подновили и засели.
Пришлось нам пробиваться сквозь тройную линию, брать укрепленные позиции.
Дивизия дралась отчаянно, выбила панов из окопов... Познанцы шли стеной,
добыча, казалось, была в их руках. На дивизию кинули кавалерию. Кавалерию
не только отбили, но ухитрились отрезать и окружить эскадрон и истребили
подавляющую силу врага.
Да, познанцы ходили в атаку густыми сомкнутыми колоннами, ходили в
упоении первых побед, чувствуя свое огромное численное превосходство,
обнадеженные своим начальством, что Красная Армия разложилась, что от нее
остались только банды. Но самое главное - все были уверены - один громовой
удар, взятие Киева, и война кончена. Оттого поляки так бешено рвались.
В совершенно другом положении была Красная Армия. Подавляемые
громадным перевесом сил, захваченные вероломством польских панов врасплох,
без подкреплений, без ближайших надежд на них, красные воины дрались
по-львиному. И смутная тревога закралась в черную душу панов. Кто сказал: