"Константин Серафимов. Планета для охоты" - читать интересную книгу автора

иногда срывалась в их спорах. Но, скорее, он сам виноват в этом.
Самое ужасное, что после каждой их размолвки, Алексей чувствовал себя
страшно неуютно, виновато, даже если умом сознавал, что прав. И всегда
спешил любыми путями поскорее разрушить эту неловкость между ними. Он
всегда первым искал пути примирения. Сандра? Она встречала его, будто
ничего и не случилось. Но ни разу не сделала сама этого трудного первого
шага.
Вот оно, то новое, что ошеломило его тогда по возвращении в город, то
- что выбивало почву из-под его решимости сейчас: Сандра сама сказала ему
"здравствуй"! А он? Неужели он готов оттолкнуть протянутую ему руку?
Тяжелые капли ползли по лицу Алексея, и не понятно было, что это:
обильно конденсирующаяся влага или холодный пот невыносимой душевной
тоски.



ДЕНЬ ПЯТЫЙ - ВЕЧЕР

Дайк тяжело поднялся на ноги. Он чувствовал себя отвратительно.
Короткая вспышка наслаждения закончилась тошнотной пустотой.
За спиной зашуршала трава, но Дайк не обернулся. Даже тени былого
удовлетворения не шевельнулось в душе. Горячие руки Риты обвили его плечи.
- Дайк...
Он не услышал. В гулкой пустыне сознания возник тонкий звук, будто
невидимый комар кружил и кружил у лица, выбирая, куда бы ударить. Зачем
ему этот чудовищный дар, обладать которым мечтали бы многие? Зачем он ему,
если даже с его помощью не получается дотянуться до своего счастья?
Сколько их было, этих женщин, что приходили к нему, с подернутыми дымкой
глазами... Зачем они были? Он дарил им долгие мгновения физической
радости, но что получал взамен? Наслаждение близостью, властью над ними...
суррогат любви! И будто мстя за свое поражение, Дайк, стирал в памяти этих
женщин минуты близости с ним. Будто кто-то другой, страшно похожий на
того, прежнего, Дайка, стыдливо маскировал следы своего неистового, но
неутешного двойника.
Дайк грустно усмехнулся. А ведь было время, когда он действительно
мстил, приняв во враги весь женский род. Безумец! Он выбирал самых
недоступных женщин и добивался их покорности. Чем труднее была победа, тем
желаннее она была. Но за каждым разом оставалось одно и то же - бессильная
пустота без мыслей и чувств. Все повторялось - надежды, увлечения, минуты
торжества и... снова полет в пустоте. Он стирал память о себе, но свою
уничтожить не мог.
Нет, были и другие. Как эта милашка Лэй. Их не нужно было лишать
воли, они сами липли к нему. Но это было еще большее не то. Дайка
болезненно тянуло к недоступному, несмотря на все усиливающиеся после
каждой новой "победы" периоды душевной депрессии - неизбежный итог
энергетических затрат на преодоление чужой воли. Неужто и Сандра так
желанна ему только из-за своей непокорности?
- Не-ет! - сжав руками голову, Дайк мучительно замычал.
Он вспомнил юную соблазнительную лаборантку с "Югорна" - ее высокую
грудь и глаза дикой кошки. Он поразился тогда своей неудаче. Девчонка