"Андрей Серба. Ради победы грядущей (Повесть, Искатель 1985 № 4) " - читать интересную книгу автора

заискивающей улыбкой отдал Недоле.
- Давно ждал вашу ясновельможность. Знал, что изволите прийти.
Все так же глядя мимо хозяина, есаул взял грамоту, сорвал с нее печати.
Развернул. Его глаза быстро заскользили по пергаменту, брови нахмурились, на
щеках вспыхнул румянец. Прочитав, он опустил руку со свитком, прикрыл глаза.
"...а потому, друже, позабудем в сию суровую и смутную годину личные
счеты и обиды. Приглушим в душах праведный гнев, станем думать лишь о
неньке-Украйне и свято служить ей. Вспомним великое дело славного гетмана
Хмеля и не дадим повернуть его вспять".
Есаул свернул грамоту, сунул ее за свой широкий пояс. Присел на
ближайшую скамью.
- Может, горилки желаете, ваша ясновельможность? - прозвучал голос
шинкаря.
- Сгинь с глаз...
Сидя в жарко натопленной избе в окружении запорожцев, священник сдавал
карты. Вошедший с улицы сердюк наклонился к его уху:
- Отче, тебя кличет молодая паненка.
- Кто? - спросил поп, едва не поперхнувшись от удивления.
- Родичка полковника Тетери. Без малого лошадь не загнала, покуда
скакала до вас. Кабы не наказ полковника беречь ее и ни в чем не отказывать,
ни за что не пустился бы с такой нетерпеливой в путь.
Священник бросил на стол карты.
- Панове, вынужден оставить вас. Неотложные дела, - проговорил он,
вставая из-за стола.
Панночка поджидала священника у его телеги. Рядом храпел ее взмыленный
конь.
- Зачем пожаловала, дочь моя? - спросил поп.
- Хочу помолиться о душах убиенных родителей.
Панночка была среднего роста, с небольшой, гордо посаженной головой.
Тяжелая русая коса спадала до пояса. Под длинными черными бровями тревожным
блеском сверкали глаза. В облике девушки и всей ее стройной, легкой фигурке
было столько свежести, что священник почти физически ощутил лежащее на его
плечах бремя прожитых лет.
- Зачем явилась сама? Разве не могла прислать Остапа? - зашептал он, не
выпуская из виду прискакавших с панночкой сердюков, расположившихся
невдалеке от поповской телеги.
- Не могла, его курень уже на том берегу. А дело спешное, не ждет ни
часу.
- Говори.
- Шведы второй день как переправляются у Шклова. А к россиянам
подослали шляхтича Яблонского, дабы направить их в другую сторону.
- Знаю о том. Сам предупредил о месте переправы отца Лариона, при мне
он отправил верного человека к казакам Зловивитра. А на следующее утро
привез ко мне полусотник Цыбуля отпевать царских казаков и своих сердюков.
Мыслю, что сгинуло с теми покойниками и наше послание.
- Сгинуло одно - надобно слать другое. Переправе мы уже не помешаем, а
как можно скорее остановить россиян и вернуть их обратно - в наших силах. Но
поспешать им теперь следует уже не к Шклову, а Пропойску, [Пропойск - ныне
Славгород Могилевской области БССР] поскольку именно туда замыслил двинуться
от Днепра Левенгаупт.