"Иван Сербин. Сердце дьявола" - читать интересную книгу автора

догнивал остов допотопного горбатого "Запорожца". В выбитых рамах, на
болтающихся истлевших уплотнителях, висели капли дождевой воды. Иногда они
срывались и звонко разбивались об пол отсыревшего салона. "Запорожец" утопал
в мусоре. Двор вообще был завален хламом: пустыми бутылками, тряпьем,
газетами, осколками кирпича. Словом, всем, что не могло пригодиться местным
бомжам. Здесь раз и навсегда воцарилось безвременье. Здесь не было других
запахов, кроме запахов тоски и тлена. Здесь никто не жил. За исключением
дождливой печали, разумеется. Тоскливость усиливали бурые пятна, темнеющие в
самом центре двора, у мусорной кучи. Скорее всего это была кровь, наполовину
размытая дождем. Точнее определят эксперты. Красно-коричневые подтеки
виднелись и на мусоре. По одной из стен тянулись черные кровавые дорожки. На
светлом фоне они выглядели особенно зловеще. Очевидно, сюда упали брызги и
сползли до земли. У Волина возникла ассоциация с бойней. Идеальное место для
убийства. Если бы какой-нибудь современный режиссер надумал снимать жуткий
триллер - лучшей натуры не нашел бы. Волин осторожно пошел вперед. Труп он
увидел сразу. Точнее, это были ноги, от середины ступней до кончиков
пальцев. Обернутые полиэтиленом, они торчали из мусорной кучи, в двух шагах
от пережившего свой век "Запорожца". Понятно. Умышленное убийство, вне
всяких сомнений. Ни о каком несчастном случае или самоубийстве речи быть не
могло. Волин повернулся к арке. Один из оперов - Саша Смирнитский - уже
приготовил для записей "Карту неопознанного трупа". Второй - Лева
Зоненфельд, курчавый, похожий на молодого Пушкина парень, курил в сторонке,
разговаривал тихо с ребятами из ППС. Волин оперативников знал. Доводилось
сталкиваться по работе. Эксперты стояли особняком, в сторонке. Врач мерзляво
кутался в плащик - не по сезону одеты товарищи, отметил Волин мимоходом, -
криминалист, худощавый бородач усталого вида, то и дело запахивал на груди
короткое пальтишко и старательно втягивал голову в воротник. Ветер под аркой
гулял - будь здоров. Как в печной трубе.
- Костя, - позвал Волин, - расчехляй аппаратуру, начнем помаленьку.
Саша, Смирнитский, - добавил он, - ведешь протокол осмотра.
- Хорошо, Аркадий Николаевич, - отозвался тот. Честно говоря, Волин с
самого начала подумал, что дело окажется из категории потенциальных
"висяков". Двор глухой, пустынный. В то же время - самый центр города. Народ
мимо шляется толпами. Повезло бы еще, если бы труп оказался "горячим", но и
здесь - ежу понятно - они пролетели. Судя по состоянию мусора, тело
пролежало не меньше двух-трех дней. Вывод: если даже кто-то что-то и видел,
то уже успел забыть. Экспериментально установлено: через сорок восемь часов
непосредственные свидетели убийства забывают девяносто процентов деталей
произошедшего. Таковы особенности человеческой психики. А здесь
непосредственных нет. Здесь, собственно, вообще никаких нет. Так что...
- Ну, - Волин повернулся к экспертам и оперативникам. - Приступим,
господа. Предварительный осмотр места происшествия - занятие чрезвычайно
нудное и для неподготовленных крайне утомительное. Необходимо детально
описать местоположение трупа и всех более-менее значимых предметов, сделать
привязку к местности, дать масштабировку, отдельно зафиксировать
первоначальное положение трупа и возможные случайные изменения, указать
время суток, в которое проводился осмотр, погоду, освещенность, ветер, метки
на одежде и личных вещах. Понятые сперва заинтересованно поддакивают и с
видом завсегдатаев подобных "вечеринок" качают головами. Через полчаса их
интерес тускнеет. Они начинают откровенно скучать, зевать и демонстративно