"Иван Сербин. Сердце дьявола" - читать интересную книгу автора

баобаба. Рваная, зазубренная, словно лезвие старого, проверенного ножа, она
вонзилась в его мозг, выдавливая глаза и сводя мышцы. Сердце захлебнулось
черной протухшей кровью, забилось медленнее и, наконец, остановилось вовсе.
В пустоте разлагающегося тела остались только ржавые мысли, нанизанные на
сияющее отточенное лезвие безумия. Боря зажмурился от боли. Время бежит.
Скоро, уже скоро придет и ее час. Осталось совсем немного. Успокойся. Боль
улеглась так же внезапно, как и возникла. Сердце трепыхнулось жалко и
забилось снова. Поначалу медленно, затем все быстрее и быстрее. Боря перевел
дух. Лезвие в его голове провернулось с хрустом, кроша мысли на осколки,
выскабливая их из памяти, как мертвый плод из чрева. И сразу стало легче.
Боря открыл глаза и несколько секунд сидел неподвижно, прислушиваясь к
собственным ощущениям. Похоже, и правда закончилось. Прошло. Он осторожно,
страшась каждого движения, взял сумку и медленно выбрался из салона. Ничего.
Действительно все. Уже бодрее захлопнул дверцу, включил сигнализацию и
зашагал к своему дому. Поворот... Он невольно остановился. Возле подъезда,
деловито забросив руки за спину, прогуливался милиционер. Принесла же
нелегкая в такой-то час. Или... Или не нелегкая? Но ведь еще слишком рано.
Он прокололся? Не может быть. Володя уверял его, что план гладкий. И Боря
был убежден, что не допустил ни единой ошибочки. Все сделал, как
оговаривалось. Гладко. Скрывая смятение, он поставил сумку у ног, снял очки
и, достав из кармана бархатку, принялся протирать стекла. Милиционер -
лейтенант или старший лейтенант? - теперь виделся ему бесформенным пятном.
Пятно это, темно-серое, как грозовая туча, маячило на прежнем месте, у
подъезда. Боря старательно прищурил глаза. Пятно обрело некие очертания,
отдаленно напоминающие человеческую фигуру.
- Это не за тобой, - произнес кто-то за спиной. Боря вздрогнул и
обернулся. Это был Володя. Вероятно, гулял, ждал Борю, чтобы попасть в
квартиру. Ключей-то у него нет. Володя жил вместе с Борей, был ему лучшим
другом и единственным доверенным лицом. Володе Боря рассказывал все. О
жертвах, о своем тщательно разработанном плане. Володя выслушивал его, хоть
и с неохотой, но внимательно, отмечал промахи, если, конечно, таковые
случались, иногда даже помогал разрабатывать детали. Он, несомненно, был
умнее, тоньше и гибче Бори. В интеллектуальном смысле. Если бы не Володя,
Борин план был бы совершенно иным. Более грубым, прямолинейным и...
жестоким. При появлении приятеля Боря почувствовал большое облегчение.
- Думаешь, не за мной? - спросил он, косясь на стоящего рядом Володю,
исподлобья наблюдающего за лейтенантом.
- Конечно, нет, - ответил тот. - Если бы тебя вычислили, то не стали бы
"светиться", а устроили бы засаду в подъезде или в квартире.
- Да, наверное.
- Не наверное. - Володя не скрывал раздражения. - Не наверное, а точно.
Оставь эту идиотскую манеру говорить "наверное". В жизни ничего не бывает
"наверное". Рождаются точно. Умирают точно. Точные дни рождения, свадьбы и
похороны. Твое "наверное" - обычное словоблудие. Пошли. Нечего торчать тут,
как три тополя на Плющихе. Только внимание привлекаешь.
- Думаешь?
- А тебе часто встречаются идиоты, протирающие очки под карнизом, с
которого течет, как из душа? Только тут Боря сообразил, что стоит
точнехонько под козырьком крыши, а с этого самого козырька, и правда, льет
будь здоров. Сочные капли звонко разбивались о его голову и плечи.