"Иван Сербин. Сердце дьявола" - читать интересную книгу автора

- Посидели, погово-орили. Как водится. Он еще деньги за-апла-атил. Это
уж и вовсе смахивало на бред сумасшедшего. Кто-то приходит, забирается в
Маринкину квартиру, а когда появляются хозяева, платит деньги. И не мало.
Триста баксов. С чего бы вдруг? "Домушник"-альтруист? Мало похоже.
- А что конкретно говорил этот мой "брат"? Может быть, представился,
сказал, откуда он, зачем зашел?
- Боря. Боря его зовут. Обхо... охо... дительный, - вставила Вера
Алексеевна понравившееся слово. - Выпить налил. Понятно, подумала Маринка.
Пошли на второй круг.
- Еще он говорил что-нибудь?
- Сказал, что-о вы скоро съедете от нас.
- В каком смысле?
- Ну-у-у... Вам лучше... знать. А-а-а он так и сказал, мол, через две
недели как съедет, тада, мол, я у вас по-о-оселюсь. А мне что? По мне так
хоть век живи, коли человек хороший, - закончила хозяйка сакраментальной
дворнической фразой. Две недели, подумала Маринка. Почему две? Если это был
странный телефонный знакомец, то почему две недели, а не одна? Если Маринке
не изменяет память, то разговор сегодня шел именно об одной неделе, а не о
двух.
- Вера Алексеевна, а когда это произошло?
- Эта-а? Ну-у-у-у, с неделю уж будет. С неделю.
- С неделю, - повторила механически Маринка и добавила уже про себя:
"Всего, выходит, как раз две недели". - А как он все-таки выглядел?
- Ну-у-у, невысокий та-акой. С вас, может, росточком. Или повыше. Не
разобрала... я. И сидели мы все время. А лицо такое, в очках. И волосы
длинные такие, с "хвостом". Сзади. Белые, вот что. А сам в куртке он был. С
щетиной, как у Вовки моего. А вообще, не скажу. Помню плохо, - хозяйка
хохотнула с легким налетом смущенности. - Выпили мы в тот вечер шибко. Что
было, то было. Еще этот ваш брат аж несколько бутылок поставил. Не жадный. И
деньги дал, аккурат за две недели.
- Понятно, - Маринка была обескуражена и, что скрывать, слегка
напугана. - Спасибо, Вера Алексеевна.
- Да не за что, золотко. Не за что. Вы... звони, ежели что не так. Я ж
завсегда вам рада. Что-то глухо брякнуло. Видимо, хозяйка шмякнула трубку на
рычаг. Маринка положила свою и еще раз огляделась. Это уже не было похоже на
шутку. Даже на дурную. Какой-то психопат забрался к ней в дом. Зачем? Что
ему было нужно? Брать здесь нечего. Хотел напугать? Оставил бы записку.
Подбросил бы, в конце концов, дохлую кошку или что-нибудь в том же духе.
Маринка прошла в кухню, заглянула в шкафы, проверила полки, бормоча на ходу:
- Не волнуйся, подруга. Это нервы. Нервишки шалят. Не бойся. В голове
же крутилось совсем другое: "А что, если это псих действительно решил меня
убить?" Ну, предположим самое худшее. Тогда, может быть, он приходил, чтобы
отравить пищу? Съест Маринка кашу, макароны, картошку, не важно что, - и,
пожалуйте, вперед ножками, прямиком в районный морг. Как тебе, подруга,
подобная перспектива? Маринка решительно распахнула дверцы шкафов и
принялась выгребать с полок продукты, сваливая их в мусорное ведро. Коробки,
пакеты, пластиковые мешки, все, что попадалось под руку. В какой-то момент
она выпрямилась, чтобы перевести дыхание, и увидела в оконном стекле...
собственное отражение. И испугалась. Несколько минут Маринка смотрела на
себя, всклоченную, с перекошенным от напряжения лицом, а затем засмеялась.