"Ирина Сербжинская. Тропою волка " - читать интересную книгу автора

направится судно, лишь бы побыстрее. Она заплатила половину цены, вторую
часть пообещала отдать завтра утром, когда поднимется на борт. Помощник
капитана, пожилой и немногословный человек, спросил ее имя и пообещал, что
место на корабле останется за ней.
На сердце у Румиты стало чуть спокойнее. Она медленно шла по узкой
улице, раздумывая о ночлеге. Постоялые дворы девушка обходила стороной: если
норлоки доберутся до города, обшарят их в первую очередь. Поразмыслив, она
забрела на маленький базар. Покупателей уже почти не было, и торговцы
неторопливо убирали под навесы спелые фрукты, местные и диковинные,
привезенные морем. В другое время Румита поглазела бы на заморские плоды:
некоторые из них она видела в первый раз, но сейчас ей было не до этого.
Болтая с торговкой, она принялась выбирать яблоки, перебирала их в плетеной
коробке так привередливо, словно и в самом деле собиралась покупать.
Торговка, толстая, с румянцем во всю щеку, добродушно поинтересовалась, уж
не из Доршаты ли приехала девушка? Румита насторожилась, но женщина,
завязывая коробки с персиками, пояснила, что догадалась об этом по выговору:
ее муж был уроженцем Доршаты. Румита рассказала несколько последних
новостей, потом выждала момент и поинтересовалась, где можно переночевать
девушке за небольшую плату. Торговка охотно пригласила ее к себе, и девушка
вздохнула с облегчением: ее незатейливый план замечательно удался. Она
отошла в сторону и принялась дожидаться, пока мальчишка-помощник под
присмотром фруктовщицы закончит раскладывать по корзинам нераспроданный
товар: румяные абрикосы, рыхлые медовые груши и алые гранаты. Румита крутила
в руках яблоко, которым угостила ее торговка и размышляла: "Если и эту ночь
доведется пережить, то можно считать, что я родилась под счастливой
звездой". Но не успела она подумать об этом, как сзади потянуло холодком по
спине, словно сквозняком из открытой двери. Медленно, замирая от страха,
Румита обернулась и увидела кулак, летящий прямо в лицо. Искры вспыхнули
перед глазами фейерверком вместе с обжигающей болью, рот мгновенно
заполнился кровью. И последняя мысль мелькнула в угасающем сознании: "Нашли
все-таки..."

Одно Румита поняла для себя очень хорошо: бояться и умирать от страха
можно до какой-то определенной черты. Потом человеку становится не то чтоб
не страшно, а как-то уже все равно.
Страх, который жил в ее сердце, перегорел. Больше всего хотелось, чтобы
все это закончилось как можно быстрее. Неважно, если даже смертью: в конце
концов, мертвые никого не боятся, даже норлоков. И ей тоже никто не был бы
страшен, даже тот, кто стоял сейчас посреди комнаты и разглядывал ее
холодными серыми глазами. И в глазах этих - мороз зимнего пасмурного утра.
Все ее знакомые: и братец Мелфин, и дружок его Бретен - умерли бы от страха
еще на пороге этой комнаты, а она, Румита, до сих пор еще была жива.
- Это ты - гадалка?
Она слабо кивнула: при каждом движении голова начинала болеть так, что,
казалось, вот-вот разлетится на мелкие осколки. Перед глазами плавали черные
мухи, и Сульг, Великий норлок, стоял перед ней словно в тумане. Румита
видела темные волосы, разглядела на левой скуле росчерк черной туши, такой,
как у всех его "волков", потом наткнулась на чужой взгляд и торопливо отвела
глаза.
На спинке кресла сидел пестрый сокол, наклонив голову набок, искоса