"Ирина Сербжинская. Вечный Странник " - читать интересную книгу автора

Огромное здание центрального универмага перестроили, покрыли красной
черепицей, а наверху установили башню, на которую водрузили самые точные в
городе часы. Вначале Тильвуса забавляло, что горожане определяют время по
часам, но потом он и сам, проверяя урны на наличие пустых пивных бутылок,
нет-нет да и поглядывал на высокую башенку с круглым циферблатом.
В городе Тильвус жил довольно давно, по человеческим меркам, конечно.
Возможно, следовало выбрать другую местность, с более мягким климатом. Но
ему нравился именно этот старинный город, раскинувшийся на трех зеленых
холмах, с могучей широкой рекой, тенистыми бульварами, с цветущей по весне
сакурой, с лютыми бесснежными зимами. И люди здесь жили в общем-то неплохие.
Тильвус поглядел на городские часы и прикинул, что делать на Красной
линии сегодня совершенно нечего. Будний день, народ недавно пришел с работы,
перекусил и расслабляется сейчас у телевизоров с бутылочками пива. Выносить
мусор пойдут утром, часиков в восемь, тогда и можно будет пошурудить по
бачкам во дворах.
Шаркая пластиковыми шлепанцами, он спустился с центральной улицы на
бульвар, миновав трехэтажный старинный особняк красного кирпича на углу.
Когда-то этот дом, как и многие другие в городе, принадлежал богатой семье
купцов-миллионеров. В свое время глава семьи создал собственную торговую
империю в прямом смысле слова с нуля: далекий необжитый край тогда
только-только начинали осваивать предприимчивые люди. Вначале смышленый
парнишка работал приказчиком в лавке богатого маньчжура, потом открыл
небольшую лавку, затем купил баркас и стал промышлять самостоятельно: скупал
пушнину, развозил товар по далеким стойбищам, по немногочисленным русским
селениям, сколачивая собственный капитал. Большие деньги его не испортили:
когда состояние перевалило за миллион, купец выстроил первую в городе школу,
ночлежный дом, открыл ремесленное училище, заложил большой парк у реки. Уйдя
на покой, долгое время был церковным старостой, дело же свое передал
сыновьям.
Сейчас в городе проживала престарелая внучка купца-миллионера, обитала
она в пятиэтажке возле городских прудов. Жила скромно, на маленькую пенсию,
помощи у местных властей не просила, прав на наследство не заявляла. Тильвус
видел ее как-то раз: наследница миллионов, сморщенная ссохшаяся старушонка с
печальными выцветшими глазками сидела на скамеечке на площади, опираясь на
палку, и вела тихую беседу с правнучкой, розовощекой пухлой девочкой в
стильно продранных джинсах. "И это наш домик был, - печально перечисляла
старушка, тыча палочкой в сторону здания из красного кирпича, где
размещалась ныне краевая библиотека. - И вот это тоже наш домик, музей там
сейчас, геологический... И магазинчик "Рыбный рынок" тоже наш, дедушки
Андрея Федоровича с братцами, Василием Федоровичем да Егором Федоровичем..."
Правнучка, прищурившись, смотрела на "домики" тяжелым взглядом.
Парк, заложенный удачливым купцом, тянулся вдоль набережной на
несколько километров, уступами спускаясь к воде. Городские власти
неоднократно пытались затеять его реконструкцию, но всякий раз натыкались на
яростное сопротивление горожан. Возможно, парк действительно требовалось
обновить, но сама мысль о том, что придется вырубить старые корявые вязы,
благородные ильмы, высокие, с замшелыми стволами деревья маньчжурского
ореха, проложить сквозь густые заросли боярышника асфальтовые дорожки,
доводила старожилов до исступления. В конце концов отцы города махнули
рукой, и парк остался прежним: разросшимся, неухоженным, с протоптанными