"Дмитрий Серебряков. Фабрика звезд по-русски" - читать интересную книгу автора

"Ну и рожа у тебя, Шарапов!" - глядя на себя в зеркало, отметил Совин
словами Жеглова - Высоцкого из знаменитого приключенческого фильма.
Прихватил пальцем мазь из обнаруженного в аптечке тюбика и бережно смазал
глубокие царапины на левой щеке. Синяк под правым глазом смазывать не стал -
бесполезна. Еще раз скептически осмотрел свою "рожу" и, нехорошо ругаясь при
каждом шаге, начал передвигаться в сторону кухни. Само собой разумеется,
пить чай и думать...

* * *

Шестое и седьмое мая Совин провел с любимой женщиной. Восьмого с утра
она поехала к матери, где и собиралась провести праздники.

* * *

Они познакомились два года назад. К так называемой тусовке Татьяна, к
счастью, никакого отношения не имела. Работала она в одно
научно-исследовательских институтов в отделе по контактам с иностранцами. На
очередной презентации Татьяна оказалась случайно: у ее подруги пропадал
пригласительный билет, припасенный для приятеля, который именно в этот вечер
оказался в командировке.
Обменялись парой замечаний, потом разговорились. Она сразу понравилась
Дмитрию, и он от нее не отходил. Подруга тактично затерялась в толпе гостей
и журналистов.
Совин проводил ее до дома, они обменялись телефонами.
Через день Совин позвонил. Через месяц сказал "люблю".
Еще через месяц услышал "люблю" от нее.
Совин жил у Татьяны неделями, приносил ей зарплату, занимался
хозяйственными делами в доме, но предложения не делал. Иной раз, нечасто,
только когда работа требовала сосредоточиться, уезжал жить в свою
однокомнатную квартиру. Но выдерживал не больше трех-четырех дней и
возвращался. Он был по-настоящему счастлив...

* * *

Весь день восьмого мая он бродил по Москве. Посидел в кафе, зашел в
кинотеатр на гремевшего "Титаника". Короче - наслаждался ничегонеделанием.
Видеть никого почему-то не хотелось.
К вечеру двинул к себе домой, на "Щелковскую"...
Его ждали в подъезде. Из темноты вылетел кулак и четко вписался в
скулу. Потом ударили сзади по почкам. Потом еще раз спереди - в солнечное
сплетение. Потом, уже лежащего, несколько раз пнули. Хорошо, что он успел
принять грамотную позу - скорчился, закрыл голову руками. Сознания не терял,
оттого и смысл произнесенных слов воспринял четко. Типа "прошу", как
говаривал Жванецкий. В переводе с непечатного на обычный русский язык они
звучали как дружеский совет не интересоваться чужими делами. Новые друзья,
правда, оказались какими-то неласковыми, не захотели остаться на чай и
довольно быстро ушли.
Дмитрий кое-как поднялся на четвереньки, потом, держась рукой за стену,
встал на ноги. Сильно тошнило. Каждый вдох отдавался болью во всем теле.