"Михаил Серегин. Фейерверки смерти" - читать интересную книгу автора

пристроить того дьячком в храм, но ответом ему была только новая порция
нечленораздельных ругательств, расползшихся в аморфное вязкое бормотание
уязвленного в самых светлых чувствах Тихонова.
А дело было в следующем.
Бабушка Алексея, в целом весьма милая и почтенная старушка - божий
одуванчик, имела одну слабость: она очень любила выращивать растения дома.
Лишенная доступа к загородным посевным угодьям, эта пожилая дама устроила в
своем небольшом домике филиал ботанического музея.
Чего тут только не было. Одно перечисление видов и сортов
представленной в ее доме флоры заняло бы не менее чем пять-шесть страниц.
А Леша Тихонов был страшным аллергиком и терпеть не мог этих
растительных фимиамов.
В самом деле, выращивание разнообразных растений, начиная от помидорной
рассады и заканчивая финиковой пальмой в кадке, - доступно далеко не
каждому.
Но Тихонов был вынужден переселиться.
...Конечно, все эти старческие причуды максимально осложняли
несчастному его и без того веселое существование, потому что буквально весь
дом его зеленел листвой, переливался плодами всех цветов радуги и ершился
шипами, и даже возле его компьютера торчал какой-то мерзкий отросток,
который его милая бабушка благоговейно именовала каким-то совершенно
непроизносимым латинским словом.
Впрочем, после того как Илья устроил Алексея в модельное агентство, в
котором он был не последним человеком, Тихонов старался появляться у бабушки
на максимально короткий срок.

***

- Здорово, Володя, - сказал Тихонов, пожимая руку Свиридову. - Давно не
виделись.
- Да, месяца полтора, - откликнулся Свиридов.
- А что Илюха? Что-то его давно на работе не было. Уже дня три.
- А он в больнице.
- В больнице-е-е?!
- А что тут удивительного? - пожал плечами Владимир. - Наверно,
добрался до него ревнивый муж какой-нибудь из ваших моделей, да и прислал в
торец за неумеренное пристрастие к смертному греху сластолюбия, как сказал
бы Афоня Фокин.
- Да он сам не лучше, - сказал Тихонов. - Недавно я его видел в
"Морском коньке" на стриптизе. Он там с директором о чем-то говорил.
Наверно, рулил насчет поставок вавилонских блуд ниц в свою пастырскую
постель.
- Ладно, пошли в магазин, что мы тут встали, - с легкой усмешкой
откликнулся Владимир.
- Погоди...
Свиридов открыл было рот, чтобы спросить, кого или что именно нужно
ждать, но в этот момент из тихоновского "Ниссана" (хотя не факт, что он был
именно тихоновским) вышло чудесное создание в черных кожаных брюках,
обтягивающих длинные стройные ноги, и вообще...
- М-м-м.., это кто? - осведомился Владимир, не отрывая взгляда от