"Юлия Сергачева. Кровь драконов " - читать интересную книгу автора

острые осколки разочарования...
Десятка три призрачных зеленоватых огней закружили меня хороводом.
"Они несут смуту и беспокойство... Смерть им!" - пронзил ватную тишину
зловещий голос.
"Они злы, безжалостны и коварны... Смерть им!" - вторил ему другой.
"Они чужие и опасные. Им нет места среди нас... Смерть..." - вопил
третий.
Круговерть странных, невероятных фигур со звериными и птичьими головами
повела меня. Я никак не мог понять, не снятся ли мне эти недобрые существа с
мрачно пылающими глазами в провалах глазниц. Все они что-то непрерывно
твердили, шептали, напевали - немелодично и неритмично, зато с
воодушевлением. Они все время двигались, и трепещущие огни факелов пятнали
их угольными мазками теней. Они не причиняли вреда, наоборот спешно
расступались передо мной, но немедленно смыкались за спиной и словно
направляли, настойчиво подталкивая к центральному костру. И я, недоумевая,
приблизился, рассматривая огонь, в котором горело что-то смутно знакомое,
уже потерявшее четкие очертания, но все еще узнаваемое...
"Дракон!" - подсказал внутренний голос. - "Это горит дракон..."
Деревянная игрушка, какие продают в магазинах для детей. Стилизованное
изображение легендарной твари, имеющее с настоящим драконом лишь условное
сходство. Но игрушка была завернута в настоящую и оттого плохо сгорающую
куртку всадника. Металлический значок на рукаве почернел от копоти.
Я в смятении обернулся, но ни одной звероголовой фигуры рядом уже не
было. Я остался в одиночестве, в захламленном дворе какого-то старого дома,
наедине с умирающим огнем...

Хроники охотника за драконами. Сейчас.

Издалека город на фоне призрачно-серебристого неба казался изумительной
сложности чеканкой на старой гравюре. Едва угадывались изящные абрисы башен
и плавные закругления куполов, зубчатые линии крыш и росчерки высоких
арок... Все словно бы только намечено легкими взмахами резца мастера, слегка
вытравлено кислотой или почти стерто от времени. Медленный, редкий дождик
размывал четкие грани, смешивал тени, растворял краски...
Только металлически отблескивающая игла Гнезда казалась яркой,
отполированной, натертой до зеркального сияния, выпадающая из общей
акварельной неопределенности деталь, а может, ось, некоторой все держится...
"И почему здесь всегда так сыро? - вяло размышлял Робьяр, пытаясь
поудобнее устроиться на жесткой скамье повозки, - Или мне везет заставать
город в такой неприглядной размытости?.. Или дело не в дожде?"
Возница посмотрел на одинокого пассажира, прокашлялся деликатно.
Сейчас заговорит, - с легким неудовольствием догадался Робьяр.
- Осень в этом году больно сырая выдалась, - словно прочитав мысли
Робьяра, произнес важно возница, слегка развернувшись и скосив на сидящего
позади пассажира темный, упрятанный под навес всклокоченной брови, блестящий
глаз.
- М-да... - неопределенно отозвался Робьяр.
- Помнится, в прошлом-то годе осень потеплее была, когда вы к нам
наведывались.
Робьяр удивился.