"Дмитрий Сергеев. Зал ожидания" - читать интересную книгу автора

обследовал местность в окрестностях столба.
Окончательно утратив надежду на благополучный исход неприятного
происшествия, Артем вновь вернулся в свою квартиру и подумал, что пора
идти в отдел. Он живо представил себе, как его коллеги, у которых
сегодня, наверное, и без того предвидится трудный день, будут брошены
на поиски его оружия и станут укоризненно посматривать на виновника
чрезвычайного происшествия, а может, и открыто высказывать ему свое
недовольство. "Но, что бы ни случилось, - решил Артем, - надо не
впадать в панику и уметь мужественно отвечать за свою нерасторопность.
Надо взять себя в руки, принять душ, позавтракать и - на службу. А там
видно будет". К тому же боль в его плече неожиданно быстро прошла, и
он даже успел о ней забыть.
Краны в ванной сначала свирепо зарычали, потом жалобно завизжали
и, наконец, беспомощно зашипели. Помыться без света еще можно было бы,
но без воды... Напускной бодрости у опера несколько поубавилось.
Приготовить свое фирменное блюдо - яичницу - Артем не мог: не работала
плита. Отрезая хлеб, Егоров неосторожно резанул острым ножом палец и
был удивлен полным отсутствием боли и крови, хотя рана была глубокой.
Заклеив порез пластырем, Артем мог о нем больше не вспоминать. На
завтрак он решил обойтись консервами и сырыми сосисками, но пища
показалась ему совершенно безвкусной, даже несъедобной. Он вдруг
понял, что вовсе не хочет есть и пытается делать это по привычке, как
всегда перед уходом на работу. Тут Артем вспомнил о своей исчезнувшей
кошке и подумал, что она-то уж точно оголодала. Он обошел квартиру,
заглядывая во все углы, позвал - в ответ ни звука. Может, выскочила
вслед за ним в приоткрытую дверь и потерялась? Или ее унес смерч?
Артем вышел на лестничную площадку и снова позвал. Кошка не
объявилась. "Ладно, найдется, - вдруг остыл оперативник, - хватит с
меня других проблем".
Егоров вышел на балкон и осмотрелся: небо было таким же
матово-красным, но заметно светлее. На нем не виднелось ни облачка, ни
поздней звезды, ни яркого проблеска первых солнечных лучей - казалось,
его равномерно покрасили багровой флуоресцентной краской.
В комнате, переодеваясь, Артем наткнулся взглядом на стоявшую в
серванте начатую бутылку коньяка и пару рюмок. Несколько нервничая от
своих раздумий, он машинально взял бутылку, отвинтил крышку, плеснул в
рюмку коньяку и сделал глоток. Отсутствие вкуса у жидкости поразило
его. Артем глотнул прямо из бутылки - вода. Не может быть. Еще вчера
мимоходом забегал к нему знакомый, и они из этой бутылки выпили по
паре рюмок - коньяк был хорошим. Егоров поспешно сделал еще несколько
глотков: "Да что это со мной?" Тогда он стал пить не спеша, стараясь
тщательно распробовать жидкость - результат был тот же. И вдруг,
поняв, что выпил уже с полбутылки, Артем хлопнул себя по лбу ладонью:
"Зачем? Я же собрался на работу! Теперь скажут, что спьяну потерял
пистолет". Он сел на диван и стал внимательно вслушиваться в свои
ощущения. Но время шло, а коньяк на организме никак не сказывался -
что называется, "ни в одном глазу"! Может, пошутил кто? Последнее
время много всяких кудесников развелось: воду превращают в вино, вино
- в воду. Впрочем, черт с ними! Об этом потом. В конце концов, худа
без добра не бывает.