"Дмитрий Сергеев. Пластинка из развалин Керкенитиды (Сборник "Доломитовое ущелье") " - читать интересную книгу автора

Но главное, что привлекало Виктора, это возможность пос-
тавить интереснейшие опыты. Он напомнил мне, что сильная ра-
диоактивность убивает инстинкты-то есть информацию прошлого.
А поскольку есть средство, способное убивать память, должно
бытьнужно только его открыть - средство, способное пробудить
заглушенные воспоминания, дать возможность прорваться им в
мозг. Перспективы открываются громадные: можно восстановить
в памяти и проследить все сложнейшие извивы эволюции наших
организмов за многие миллионы лет. И кто знает, какие неожи-
данные открытия ждут человека на этом пути?
Научные перспективы дикой этой гипотезы, если она подт-
вердится опытами, меньше всего интересовали меня. Говоря о
профилактике психических заболеваний и о лечении больных,
Виктор и не подозревал, что я был его первым пациентом.
О своей болезни я стал догадываться недавно. Со мной про-
исходило точно так, как должно быть по теории Виктора. Вна-
чале я быстро забывал эти проклятые сны - и все было хорошо.
А недавно я вспомнил их все по порядку в жуткой последова-
тельности. Все, что я видел во сне, происходило со мной, но
в то же время это был вовсе не я. Будто чья-то чужая, незна-
комая жизнь проходила через мой мозг. Это не были обычные
сны, в которых события развиваются без логической связи, нет
- то была настоящая жизнь с мельчайшими подробностями, дета-
лями. И человек, которым я становился во сне, был ненавистен
и противен мне.
Вначале память об этих снах не очень мешала - я мгновенно
забывал их. Но они повторялись каждую ночь, и я помнил их
все лучше и лучше. Дошло уже до того, что я в самом деле на-
чал путать себя настоящего с человеком из снов. Это мучи-
тельное и страшное ощущение. Я понимал, что схожу с ума. И
вот неожиданная встреча с Виктором могла спасти меня.
Не было, конечно, ничего приятного знать, что природа,
создавая меня, допустила просчет - выдала брак. Но все же
это лучше, чем если бы я окончательно свихнулся. А шло имен-
но к тому. Я понял: мои сны - это прорвавшаяся через заслон
память о жизни одного из предков. Предок этот не улитка, не
земноводное - он человек.
Сны я запомнил настолько, что могу уже вполне последова-
тельно рассказать их.
Начиналось неожиданно откуда-то со средины жизни того че-
ловека - ему было лет сорок, не меньше.
Я сижу в каменном кресле, оно возвышается в центре гро-
мадного купольного здания с многоугольным отверстием навер-
ху. Была ночь, потому что над головой в отверстие видны яр-
кие звезды и еще потому, что я знал: ночь. На полукруглых
каменных скамьях передо мной сидят люди - их несколько со-
тен. Вторая половина купольного пространства позади меня
пуста. В нишах стены горят факелы, под каждым - стражник в
латах, вооруженный копьем и секирой. Воины стоят молча, нед-
вижимо, как изваяния. Люди, сидящие на скамьях, одеты одина-