"Дмитрий Сергеев. Пластинка из развалин Керкенитиды (Сборник "Доломитовое ущелье") " - читать интересную книгу автора

власти передана мне, они собрались здесь впервые. Каждым
своим нервом я чувствую сдержанное волнение, заполнившее
сумрачную пустоту купола. Старейшины тихо переговариваются.
Сотни взглядов устремлены на меня. Я чувствую плотное кольцо
ненависти, окружившее меня. Мне страшно. Тоскливая холодная
пустота наполняет сердце, и только потрескивание факелов,
возле которых застыли стражники, немного успокаивает меня.
Я знаю: старейшины собрались, чтобы отнять у меня корону!
Пока она еще на мне, но это уже последние минуты, когда сла-
достно мягкий мех ласкает мою голову.
Минуты ожидания длятся нескончаемо. Кое-кто из старейшин
должен начинать первым. Кто?! Я смотрю на Бреттия: старик
сидит в первом ряду, во всей позе его чувствуется старческая
немощь. Он поднимает на меня усталое и гневное лицо, словно
хочет крикнуть мне: "Подлец! Развратник, обманувший нас!"
Бреттий мне не страшен - я буду рад, если собрание нач-
нется бранным потоком'его ненависти. Но старик сдерживает
гнев и опускает голову.
С третьего ряда поднялся Лубиний - человек со шрамом, он
получил его в сражении с вреллами. Лубиний идет к трону мол-
ча, напряженной походкой хищника. Кожаные подошвы его санда-
лий щелкают по каменным плитам. Он поднимается на возвышение
и останавливается на две ступени ниже трона - так полагается
по этикету. Складки просторного его плаща вздрогнули от рез-
кого взмаха рук и обозначили меч, подвешенный на поясе.
- Старейшины, избранные народом Бойекунуйи! - говорит он,
склоняя голову перед собранием. - Властитель! - поворачива-
ется он ко мне и отвешивает земной поклон.
Проклятая хитрая лиса - пока он соблюдает все нормы эти-
кета.
- Настало время, - продолжает Лубиний, - обсудить положе-
ние в стране и установить границы разделения власти между
собранием старейшин и Властителем. Два года прошло с тех
пор, как решением собрания на трон возведен самый достойней-
ший - Бруннан. Два года не собирались мы вместе, доверив
власть Бруннану. Мы знали его мудрым и справедливым, но бре-
мя власти оказалось непосильным для него и помутило его ра-
зум.
Речь Лубиния была длинной. Он перечислил совершенные мною
бесчинства и ошибки, но говорил все это так, словно оправды-
вал меня, а вину за мои пороки принимал на себя. Тем убийс-
твенней и беспощаднее получилась оценка моих деяний. Я пони-
мал: после такой речи и без того враждебно настроенное соб-
рание лишит меня власти. И, может быть, именно Лубиний зай-
мет мое место. Нужно было что-то предпринимать.
В разгар его речи я встал с трона. Лубиний замолк. Я рас-
пахнул свой плащ - под ним ничего не было, кроме набедренной
повязки.
- Великие и мудрые старейшины! - сказал я. - Древний за-
кон предписывает являться на собрание без оружия, дабы угро-