"Юрий Сергеев. Королевская охота (Повесть) " - читать интересную книгу автора

присмотрела, дорогой, синенький, да теперь уж и ни к чему. Так... Перекати
поле. К хозяйству и вовсе душа у него не лежит.
Вон посмотришь, другие мужики всё в дом тащат. Приноровились
крыс-нутрий разводить: шкурки на базар, мясо диетчикам нарасхват, машин
понакупили, дачи поотгрохали. А этот? Наоборот, из дома норовит унести. Нет,
чужой он здесь, чужой. Пусть со своими собаками в другом месте водится.
Она закончила сборы и выставила вещи в коридор. Замкнула квартиру и,
чтобы не травить душу, уехала ночевать к Маргарите Николаевне.
Со смены Фёдор вернулся домой за полночь. Войдя в подъезд, сразу
признал свои чемодан и рюкзак. Усмехнулся про себя, что никто на его "добро"
не позарился. Постучал в дверь молчание. И тут же пришло облегчение, как
выспевший чирей лопнул, и ничто не шевельнулось внутри, не заболело.
А потом, испугался за свой стук: вдруг выйдет заспанная, в импортном
пеньюаре ворчливая Нюрка, и опять засосёт болотом приторная и душная жизнь
среди иноземного барахла.
Он сел на ступеньки лестницы, с содроганием чувствуя спиной эту
опасность и кошмар возвращения в прошлое к паукам, привычно открыл мятую
крышку своего дряхлого, но любимого чемодана, (его бы он не променял за всё
Нюркино богатство).
Аккуратно стянуты резинкой от бигуди деньги и документы, даже хлеб и
колбасу завернула на дорогу заботливая супруженция. Посидел-посидел...
Встал и, вздохнув, толкнул дверь на улицу. У подъезда примостил рюкзак
на спину, оглянулся на тёмные окна и зашагал на вокзал.
Фёдор давно предвидел такой конец и знал, куда ехать; далеко в Якутии
ведут геологоразведку под новый угледобывающий комбинат, наверняка буровики
нужны.
На вокзале устроился на отполированной до блеска деревянной скамье с
буквами МПС, подсунул рюкзак под голову и закрыл глаза.
Разбудила его сварливая уборщица, громыхавшая ведром и шваброй по
каменному полу. Знакомо пахнуло вокзальным духом: хлоркой от громыхающего
дверями туалета, людским потом, пылью, дорожным харчем, пелёнками, запахами
буфета, одеколона из парикмахерской.
Все это перемешалось, круто настоялось за ночь и потихоньку
разбавлялось через полуоткрытую дверь на перрон струёй свежего утреннего
воздуха. Фёдор встал, сдал вещи в камеру хранения и поехал на забитом людьми
автобусе в геологоразведочную партию за расчётом.
С большим трудом договорился, чтобы отпустили без двухнедельной
отработки. Подписал "бегунок" и, перед самым концом рабочего дня, получил
деньги.
Вечером уже сидел в поезде. Ел, отсыпался, изнывал от жары и безделья.
Где-то уже далеко и нереально осталась сытая жизнь, деловая жена и её
богатое приданое. Поезд всё яростнее отрубал все эти путы, стучал и стучал
на заезженных стыках рельсов.
Поколесил по белу свету Фёдор вдоволь, насмотрелся всего. С Камчатки
занесло в Молдавию, оттуда на Ямал, потом немного отогрелся в Средней Азии,
позвали в Хакасию; год отработал, оставляли ещё, сулили все блага, но пришла
та незваная и знакомая тоска.
Она-то и гоняла его по миру: находила его то в горах, то в тундре, то
среди Карельских озер. А может, и он гонялся за самим собой, попробуй-ка
разберись! Только месяц-другой обвыкнет на новом месте, глядь, является. Тут