"Юрий Сергеев. Осенний маршрут (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Он не осуждал, не проклинал и не хулил Тамару, а переживал и не мог
забыть потерю самого дорогого, что когда-либо имел.
Успокаивал себя только одним: Томку придумал сам и никогда бы ей не мог
простить предательства. Никогда!
...Виктор поднялся со спальника. Степан лежал с закрытыми глазами,
вроде бы уснул. Воспоминания разогнали дремоту. Выпив дружку жидкого чая,
снова лёг, прислушиваясь к столпотворению, гремящему снаружи, за брезентом
палатки.
А здесь, внутри, мечется горячий воздух, на лету растапливая
прорвавшиеся снежинки, теплая изморось садится на лицо.
Опять наплывают воспоминания, лица друзей по работе являются и меркнут,
сменяя друг друга. Приходят из прошлого отдельные случаи в маршрутах,
смешные и, в тоже время, грустные, грустные потому... что не повторяется на
земле даже прожитый день, час, мгновение.
Впереди много разного, а вот позади одна память... Виктор задул остаток
свечи, лежал с открытыми глазами, теребил пальцами отросшую бороду. Она
напомнила первый год работы здесь, на геологической съёмке. Как молодое
вино, бродила в нём жизнь, вера в себя и свою бесконечность.
Однажды молодого спеца снарядили за мясом, вышли все продукты. А в
ежедневных маршрутах только мясо могло сохранить силы поисковиков. Просидев
всю ночь на мари, в устье безымянного ключа, Виктор утром всполошил лагерь
дробью выстрелов.
Здоровенный бык согжой упал в конце второй обоймы, да и то, случайно.
Пулей задело, так дрожали от холода и азарта руки. С тех пор ручей получил
имя, с серьезным видом при общем сборе вписанное начальником партии на
карту, - Канонадный ключ.
А на водоразделе реки Тимптон во время одиночного маршрута (приболел
рабочий и остался в палатке) нарвался на медвежью свадьбу. Они вылетели из
стланика неожиданно.
Огромная длинноносая медведица вся в мыле, с облезлой шкурой и три, не
менее солидных, жениха. Это случилось на перевале, среди разбросанных по
хребту останцев.
Геолог кедровкой взлетел на один из них, сжимая в руке игрушечный по
отношению к летящему на него зверью казённый наган. Они пронеслись совсем
рядом, обдав тяжелым духом. Только хотел спуститься, как послышался треск, и
свадьба пролетела в обратную сторону, пропала в зарослях стланика...
А потом, в другой раз, тонул на том же Тимптоне и, выброшенный ночью на
камни посреди переката, просидел сутки, не решаясь окунуться в грохочущий и
летящий водяной вал. На рассвете следующего дня, набрав в лёгкие побольше
воздуха, сполз.
Крутануло, как в бочке под гору, и выбросило на косу. Ещё одну память
оставили друзья на карте - Козьмин перекат.
Почти два года Виктора натаскивал человек, знающий Якутию без карты,
прошедший территорию от Байкала до Чукотского и Охотского морей.
Поначалу, сломленный его непосильной требовательностью, не понимал
своего наставника, петушился, кичился своими институтскими знаниями. Но
очень скоро Анастасий Авдеевич стал самым нужным за близким человеком.
Словно из дерева, вырезал старый геолог, делая из него человека,
отбрасывая всё лишнее и пустое. Незаметно, пряча улыбку на исхлёстанном
морщинами и невзгодами лице, неустанно долбил и долбил деревягу, из которой