"Иннокентий Сергеев. Галатея (цикл: Oraculum Lilibaeum)" - читать интересную книгу автора

Свет становится нестерпимым...

Сидя за столиком кафе я пытаюсь разглядеть сквозь зеркальную вязь
арабесок на стеклянной стене,- серебряные буквы на стенке пузыря радиусом
бесконечность,- то, что за ней: залитые солнцем аллеи парка, газоны и
пёстрые ковры клумб, фонтан, скамейки в тени деревьев.
Кто-то подсаживается за мой столик.
- Не возражаете?
Мы смотрим друг на друга.
- Постойте...- он пытается вспомнить.- Где-то я вас должен был видеть...
- Взаимно. Вы конферансье.
- А,- говорит он.- Так вы были на нашем шоу. Значит, там я вас и видел?
- Нет. Я не был на вашем шоу.
- Нет? А почему?
Я не отвечаю.
- Ну ладно... Где же я тогда вас видел?
- Неважно.
- Но всё равно,- он протягивает мне через столик руку. Я пожимаю.
- Неплохо придумано,- говорю я, показывая на стекло.
- Вечером, когда зажигают свет, это очень красиво.
- И днём ничего. Знаете, похоже на картинку - тест на зрительное
восприятие: "что нарисовано на картинке?"
- Похоже,- соглашается он.
- Вот бы отгородиться от всего мира такой стеной,- говорю я.- Чтобы она
пропускала лишь свет и скрывала тьму за золотом арабесок. Помните, у
Мильтона? "Постыдную наготу их душ греховных правды ризами сокрыл и
заслонил..." Вам не кажется странным, что для того, чтобы что-то принести
людям, нужно прежде уйти, отдалиться от них?
- Не знаю,- говорит он.- Можно ли вообще принести людям что-то.
- Вот здорово. А как же ваше шоу?
Он кивает кому-то в зале за моей спиной.
- Что?.. Знаете, меня избегают приглашать, когда собираются компании.
Почему? Они все говорят такие пошлости, что я просто не выдерживаю. Может
быть, это мой организм так устроен, но меня... тошнит. В буквальном
смысле. И обо мне говорят: "Фу, как пошло он себя ведёт!"
Всё это он произносит на одном дыхании, с заученными интонациями, и я
догадываюсь, что он произносит эту хохму в тысячный раз, уже
автоматически, не задумываясь.
- Признайтесь, вы сочинили это,- говорю я.
- Иногда мне кажется,- говорит он, становясь серьёзен.- Когда я выхожу
на сцену... что реально только то, что происходит на ней. Что это куда
реальнее тех, кто сидит и пьёт своё вино или танцует, или слушает что-то
из того, что говорим мы, из того, что говорю я, но урывками, они приходят,
уходят... Люди меняются, появляются новые, исчезают старые. Есть, конечно,
и завсегдатаи, но... не о них речь, ведь они сами стали уже как бы частью
представления. Опускается занавес, гаснут рампы, но представление будет
продолжаться, и когда придут новые люди, завтра... через неделю, месяц...
они будут смеяться над теми же шутками, слушать те же песни. Что
постоянно, то и реально. Так что же более реально - мы, когда мы играем,
или те, кто приходят на представление? Вы ведь ни разу не были у нас?