"Слава Сергеев. Капо Юрий, море и фея Калипсо" - читать интересную книгу автора

стене картины из революционной жизни, хоть сейчас на Старый Арбат, а девушка
в современной одежде, при параде и косметике, и я чувствую, что она потом
эти фотографии будет всем дома показывать... Вот, мол, это я, а это кровать
товарища Калинина. Такие дела. Развалины древнего Рима - и смешно, и
грустно, и почему-то немного страшно. (А ну как хозяин вернется?..) Я
вспомнила наш с Ю разговор и вдруг подумала, что он зря хорохорится. Ему
тоже не поздоровится - если что.
Часа через два поехали обратно. И все то же самое на горном серпантине:
и я со своей возобновившейся от качки абстиненцией, и лихорадочно щелкающий
затвором фотоаппарата Каштанов, и невиданной красоты поросшие лесом горы.
Снова пришлось останавливаться, блевать, pardon, у обочины, а потом я
заснула и очнулась уже только на конечной станции в аэропорту города Сочи,
где мне (после сна) немного получшало и где знаете, что было - я поймала на
себе сочувственный взгляд Юрия Анатольевича! Какой-то был очень нормальный
взгляд, и даже человеческий. Пожалуй, впервые за всю поездку.
- Понимает, что такое похмелье! - подумала я с удивлением...

8. Столичные знаменитости

Ждем посадку. И вдруг по ходу дела я понимаю, что наш самолет никуда не
улетал. Он нас ждал. И все люди из него тусовались в Сочи. И я, дура, как-то
опять подумала, что вот бы все это направить в хорошее русло... Столько
людей, техника, деньги - и все из-за чего? Из-за какой-то девчонки!
Нет, Достоевский правду написал в "Идиоте", точно, когда пачку
ассигнаций в камин кинули. Я думала - или придумал, или изобразил чью-то (а
скорее всего свою) истерику. Нет, не то и не другое. Не скажу любовь, но,
будете смеяться, скажу "душа". Душа у этого Юры была не на месте. Наверное,
это наше, специфически русско-советское. Все есть, а чего-то не хватает.
Может быть, от общей неустроенности - в течение всей предыдущей жизни
плавленный сыр видели только в "праздничных заказах". Солидный дядя,
погнался за 19-летней девчонкой, непонятно куда, зачем, ничего не получил,
ведь мог бы ее напугать, наконец, просто прибить под горячую руку. Нет,
любви ему захотелось. Сэр Чарли Чаплин... в натуре.
Ну вот, ждем мы посадку в VIP-зале, а рядом происходит трогательное
прощание нашего руководства и местного сопровождения. Сцена заслуживает
отдельного описания, причем, что интересно, но я вижу, что эти люди искренне
переживают, было ли нам хорошо, и очень ласково прощаются с нашим Юрой и его
"Ко". Что значит юг. Хотя, конечно, возможно, я наивная дура, и это их
работа. Чтобы таким, как Юрий Анатольевич, было хорошо. Можно, наверное, и
так сказать. Объятия, троекратные поцелуи по-русски, хлопают друг друга по
спине...
И тут в зал вносят жареного поросенка на блюде. Нет, честное слово, я
не вру. Прямо фильм какой-то (опять). Что-то по Островскому. Хотя я, честно
говоря, тогда почему-то вспомнила "Осень патриарха" Маркеса, но там на блюде
внесли жареного заговорщика, а у нас все же свинью, что свидетельствует об
относительной (хотя бы к Южной Америке) мягкости нравов... Так вот. Два
человека несут блюдо, на нем поросенок с золотистой корочкой и в зелени, а
еще четверо аплодируют хором и поют что-то восточное, по-моему - Арама
Хачатуряна. Что интересно, в зале, кроме нас, были еще какие-то люди,
причем, как вы понимаете, не колхозники, и я краем глаза вижу, что они тоже