"Слава Сергеев. Путем актера" - читать интересную книгу автора

людьми", церемонно выпили по чашечке кофе в одном чрезвычайно мажорном
заведении под названием "Любимое кафе короля Людовика ХVI".
Выпили с толком, с расстановкой, неспешно беседуя о том о сем, как и
подобает деятелям отечественной культуры, в окружении модно одетых барышень
и каких-то мужиков при пиджаках и галстуках, по виду - хорошо оплачиваемых
клерков. Потом, правда, пришлось сожрать по чебуреку в стояке с голубями,
неподалеку (я имею в виду, что голуби кружились вокруг стола, пока мы ели,
прямо как в фильме "Римские каникулы"), потому что бутерброд с ветчиной и
двумя листьями салата стоил в любимом кафе короля "семь условных единиц",
как было сказано в меню, "по курсу ММВБ на день заказа"... Как выразился
Наумов - король бы охренел, увидев такие цены. Но все равно - ощущение
осталось неплохим.
Потом мы выпили по маленькой пива в Столешниковом, где он пересекается
с Петровкой, а до того, пунктиром тоже, пива на Трубной, потом... Впрочем,
не важно, "потом" было все то же самое. Я рассказывал, какую бедность духа
обнаружил на сьемочной площадке (а как же "то"?! - восклицал я. - А как же
"се"?! Он же хороший режиссер!..), но Наумов не удивлялся, а только подливал
мне и соглашался:
- А ты что думал, у нас только так и может быть. Вот я, допустим, в
банке работал. Банк - не хвост собачий. Не последнее место в городе. Сколько
народу ограбили. Так у нас начальство не могло сотрудникам даже чайник
нормальный купить. Пока все не скинулись на "Филипс", пили чай из обычного
советского "люминевого", даже без термореле, а рядом на столе - техники на
миллионы. Все везде одинаково, везде все одно и тоже: жлобство и бардак.
В конце дня, часов в девять вечера, как ни странно, практически трезвые
(что вы хотите, пиво - помочился, и все), мы сидели за столиком на улице в
Камергерском переулке, тихо пили водку из маленьких стопочек и смотрели на
садящееся за Центральный телеграф солнце.
Настроение было хорошим, вокруг было много хорошеньких женщин в
открытых, несмотря на вечерний холодок, платьях, а в душе осталось какое-то
умиротворение от прошедшего дня. Часов в десять мы двинулись к метро.
- Да, - сказал вдруг Наумов, когда мы прощались на Тверской, - а хорошо
бы нам с тобой, Сережа, на старости лет сидеть вот так в каком-нибудь южном
городе, типа Ялты, в кафе, на зеленом бульваре у моря и целыми днями
смотреть на баб. А, ты как думаешь?..

6. Трубка мира

На следующий день я уехал на дачу, а через неделю по делам в Нижний.
В Нижнем я застрял дольше, чем собирался. Во-первых, я люблю этот
город, а во-вторых, у меня всегда так - приеду куда-нибудь, а потом уехать
не могу. И "дела" вроде кончаются, и деньги, а все равно сижу и сижу.
Привыкаю к месту, наверное.
В начале сентября вечером в номере моей гостиницы раздался звонок.
- Сережа?- услышал я голос Маленькой Светы. - Это Света Пищуха, от К.
Насилу вас нашла.
Я испугался:
- Что-то случилось? Съемки перенесли?
- Нет, - засмеялась Маленькая Света, - ничего не случилось. И съемки не
перенесли. Я просто напоминаю, что мы вас десятого ждем.