"Слава Сергеев. Путем актера" - читать интересную книгу автора

небольшая, потому как хоть и "BMW", а все равно госслужащие и потому
считается, что на подножном корму. Мы с женой почему-то (напрасно) увидели в
"членовозе" доброе предзнаменование, и он с ветерком домчал нас до
"Водного", так что в метро мы спустились даже раньше, чем это было нужно.
Впрочем, Маленькая Света была уже на месте, а рядом с ней стояла
какая-то скандинавского вида блондинка с косой до пояса. Мы поздоровались, и
у меня немедленно возникло ощущение, что я ее где-то уже видел.
"Актриса, - подумал я, - наверное, известная..."
- Я ее где-то видела, - сказала моя жена.
- Наверное, это четвертая жена К., - тихо предположил я. - Она,
по-моему, тоже блондинка.
Моя жена критически оглядела нашу новую знакомую и покачала головой. А
когда мы немного отошли, она сказала:
- Это не жена! Посмотри, какие у нее джинсы! Это джинсы с рынка. У жены
фон К. не может быть джинсов с рынка. Я вспомнила, где я ее видела. На
кастинге рекламы стирального порошка "Тайд".
Вот неожиданность женского взгляда, и, кстати, я с ней согласен про
рынок. Это правда... К автобусу мы приблизились максимально независимой
походкой "дикая утка", как будто шли не по московскому асфальту, а по
каннской лестнице. И неспроста, при подходе среди пассажиров автобуса я
насчитал как минимум три знаменитости всесоюзного... тьфу, всероссийского
масштаба. Самым заметным из них был карлик (я надеюсь, никто не обидится),
игравший в "Солярисе" у Тарковского и, по-моему (этого не помню точно), в
"Агонии" у Климова. Я забыл, как его зовут. Карлик сидел на переднем сиденье
с огромным букетом в руках и о чем-то печально думал. Может быть, у него был
день рождения... На нас он даже не посмотрел. Я подумал, что для него, после
Тарковского и Климова, съемки у фон К., тем более в наше время, не такое уж
и событие. Еще я увидел одного пожилого артиста, который в советское время
часто снимался в детективах из заграничной жизни. (Его фамилии я тоже не
помню.) И какую-то девушку, которую два или три раз показывали по телевизору
в передаче "Я сама", посвященной одиноким молодым матерям. Из телеперсон в
автобусе также присутствовал некий весьма нервный господин с африканскими
косичками-дредами, который на канале "Культура" что-то изредка и очень
путано рассказывает про авангардный театр.
О своих наблюдениях я немедленно доложил жене.
Младшее поколение артистов прошлого века не знало, зато кивнуло на
передачу "Я сама" и энергично замахало какому-то молодому человеку в
щегольском вельветовом пиджаке, вслед за нами зашедшему в автобус. Юношу
звали Эдуард.
- Это парень из "Щуки", - сказала жена, знакомя нас. - Он с Оксанкой
Морозовой учится на одном курсе. Ты ее помнишь.
Я не сразу вспомнил, кто такая Оксанка Морозова, но церемонно
поклонился Эдуарду. Вообще, как ни странно, войдя в автобус, я почувствовал
общий подъем, мне захотелось шутить, быть непринужденным и сказать карлику
из "Соляриса", что-нибудь остроумно-точное или очень оригинальное, чтобы он
сразу понял, что я тут - не обычный статист и вообще не просто так, и мы бы
с ним о чем-нибудь побеседовали. Даже не важно о чем, но хорошо, умно и на
глазах у всех. Чтобы все тоже это поняли.
Но я постеснялся и молча прошел в середину автобуса. Блондинка с косой,
севшая за нами, достала из рюкзачка йогурт и с аккуратной задумчивостью