"Слава Сергеев. Путем актера" - читать интересную книгу автора

- Странно, - сказал я.
- Ничего странного, - сказал Дима, - я где-то читал, что в молодости
Горький и Шаляпин пошли записываться в хор Большого театра. Горького
приняли, а Шаляпина нет, да еще, как у нас водится, оскорбили. Сказали - у
вас, молодой человек, нет ни голоса, ни слуха.
Мисаил смущенно засмеялся.
- Спасибо...
- Что говорить, - сказал Дима со вздохом, - все мероприятие - полное
говно. Я семь лет в этом деле и впервые вижу, чтобы подбор актеров
осуществлялся через автоответчик. При этом наверняка считают себя
новаторами.
- Ну, не скажите. Что-то в этом есть, - заметил я примирительно. -
Рациональное зерно. Вот, например, наша сцена "Сны о красивой жизни".
Солидные люди, сидят на пароходе, пьют "Корвуазье". Идея-то, в принципе,
неплоха: у солидного человека должен быть солидный голос.
- Какая "идея"?! - Олександр даже поморщился. - Помрежу по актерам было
просто лень шевелиться, вот и все дела! Ходить, гитис-шмитис, по десять раз
обьявления клеить... - Он пнул ногой какую-то железяку и совершенно другим
голосом вдруг сказал: - Сколько металлолома! Золотые горы. Подгоняй
грузовик, загружай и вези сдавать... Помните, в детстве собирали всякое
железо?
Я кивнул.
- У вас тоже? У нас самая главная ценность была - подшипники. Я жил на
Масловке, у нас рядом с домом был какой-то железный заводик. И мы там у
работяг в обед за пятьдесят копеек покупали подшипники. Через окно в
подвале. А иногда и так просили.
- Да... - Олександр вздохнул. - Были люди в ваше время... Я этого уже
не застал. Я вырос при капитализме. Волчьи законы... Мы все тырили. За
пятьдесят копеек, когда я был молод, наверное, нельзя было даже спичек
купить.
- Как раз спички было можно, - меланхолически заметил Мисаил.
Олександр поднял с земли какую-то железку и взвесил ее на руке.
- Из этого может получиться хороший кастет.
Он вдруг размахнулся и с размаху ударил железкой по бетонной шпале.
Кусок бетона откололся, и на шпале осталась небольшая выбоина. Я испугался
столь неожиданной агрессии и снова подумал, что этот Саша-Олександр все же
чем-то очень похож на какого-то специфического литературного персонажа ХIХ
века - может быть, гусара Долохова из "Войны и мира" или на его прототипа,
графа Федора Толстого по прозвищу Американец, скандалиста и дуэлянта. И на
чиновника по особым поручениям, и на гусара одновременно.
- Зачем вы так, - примирительно сказал я, - не надо тут ничего ломать.
Олександр с довольным видом осмотрел железку.
- Неплохо, неплохо. - Он достал из сумки газету и аккуратно завернул в
нее cвою находку. - Булыжник - оружие пролетариата.
- Вас с этим любой наряд заберет, - сказал я. - Да еще деньги придется
платить. Посмотрите, какая она страшная.
- Да что вы, - церемонно сказал Дима. Он передразнил меня: -
"Страшная". Он все притворяется, на понт берет. Это же святой человек, мухи
не обидит и сам всех боится.
В кармане Мисаила снова зазвонил телефон. Cначала он, взяв трубку, даже