"Станислав Сергеев. Достойны ли мы отцов и дедов Часть 2" - читать интересную книгу автора

молодую поросль, врезался в деревья. Сильный удар в грудь выбил весь воздух
из легких. Не в силах вздохнуть, я целую минуту хрипел от дикой боли,
пытаясь восстановить дыхание. Отойдя от удара, первой мой мыслью было
покинуть самолет и убежать на порядочное расстояние, взрыв может произойти в
любую минуту. Но больше на автомате, нежели по велению души, стал выкидывать
из самолета свои вещи и оружие, после чего, перелез вперед и попытался
вытащить пилота. Это оказалось не таким простым занятием, он был пристегнут,
и пришлось повозиться и помахать ножиком, освобождая его от удерживающих
лямок. Особенно меня интересовали радиостанция и прибор ночного видения.
Радиостанцию нашел рядом с Иволгиным, она сорвалась с пояса, утянув с собой
гарнитуру, и упала под сиденье. А вот прибор ночного видения я с трудом
вытащил из его руки. Видимо, перед ударом, он успел сорвать устройство с
головы. Мне пришлось очень помучиться, вытаскивая раненного пилота. Меня
спас бронежилет, принявший на себя удар, а вот Иволгину не повезло. Судя по
его состоянию, он получил сильное сотрясение мозга и возможно повредил
грудную клетку, но времени, проводить диагностику, не было.
До рассвета оставалось полтора часа, поэтому необходимо срочно покинуть
место посадки, хотя я сомневался, что в условиях ожесточенных боев, кто-то
будет гоняться за экипажем деревянного самолета-разведчика. Но была
гаденькая мысль, не дающая покоя, что весь этот цирк был устроен в нашу
честь.
Вытащил из подвешенного сигарообразного контейнера остальные свои вещи,
стал стаскивать все на расстоянии метров шестидесяти от самолета. Самое
трудное было дотащить туда Иволгина, ведь и меня тоже неслабо приложило.
Очень спасал 'ночник', иначе бы не раз упал или бы вообще потерялся.
Минут через двадцать, когда отошел от удара, и смог достаточно вдумчиво
оценить ситуация, стал собираться в дорогу. Естественно ничего
высокотехнологического оставлять в самолете нельзя было. Поэтому вернулся и
еще раз все облазил, проверяя, не забыл ли чего. Оставалось решить, как
тащить на себе пилота и свои вещи.
Срезав несколько ветвей, сделал что-то типа волокуш, на которые
погрузил Иволгина и привязал к нему свои вещи и часть оружия. Автомат,
приготовил для стрельбы и повесил так, чтоб в любой момент им мог
воспользоваться. Упаковку с принтерной бумагой пришлось распотрошить, одну
пачку взять с собой, а все остальное прикопать в лесу.
Рассвет нас застал на расстоянии двух километров от места посадки. Со
стороны, откуда мы прилетели, все еще была слышна канонада. К счастью
самолет так и не загорелся и тем самым не выдал места нашего падения.
По предварительным прикидкам мы упали где-то в районе Рославля. В нашей
истории немцы здесь окружат группу войск 28-й армии и потом после ее
разгрома, мой старый знакомый, Гудериан, совершит свой знаменитый поворот
2-й танковой группой на юг, для разгрома группы войск Юго-Западного фронта.
Мое вмешательство уже в некоторой степени изменило сроки и расстановку сил,
поэтому расчет положения наших войск, в зависимости от даты уже не подходит.
Единственным плюсом в такой ситуации было то, что немцы совершали прорывы
мобильными частями, поэтому на начальном этапе, сплошной линии фронта не
было. Это давало возможность просочиться в расположение советских частей с
меньшим риском.
Исходя из рассказа Иволгина, в районе Смоленска уже окружена крупная
группировка советских войск в составе 16-й и 20-й армий, и позавчера