"Сергей Сергеев-Ценский. В снегах (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

не мог жевать, но тяжелых.
Был ли это обман чувств или настойчивое желание убедить себя, что он
поступил как следует, но несколько времени потом Свиридов шел более бодро.
У родника, бившего из-под тонкого льда и пропадавшего в снегах, он
остановился и начал пить из горсти. Глотать было больно, однако пить очень
хотелось; кроме того, холодная вода освежала рот. Около родника просидел
больше часа и раза три принимался пить.
Но когда Свиридов пошел дальше, он вздрогнул, увидев совсем недалеко
от себя ожившего дога. Так показалось по первому взгляду: медленно, так
же, как и он, идет шагах в десяти в крутящейся поземке мышастый немецкий
дог.
Рука лейтенанта чуть не потянулась к пистолету, но он разглядел
острые уши, пухлый хвост и понял, что это волк.
Матерый волк легко ставил лапы, не проваливаясь на слабом насте, и
поглядывал на него, казалось бы, вполне добродушно. Шел Свиридов, шел
рядом волк, точно старый знакомый, и лейтенанту поначалу это не казалось
неприятным.
Он не знал, правда, как ведут себя полярные волки, о своих же
рязанских волках он с детства слышал, что они на человека не нападают.
Пробовал останавливаться, чтобы дать волку возможность уйти куда-нибудь
дальше, но волк останавливался тоже.
Между тем, несколько оживленный холодной водой, Свиридов снова начал
уже терять силы. Ему даже казалось, что у него жар: во всем теле
начиналась ломота. И он понял вдруг, что волк идет с ним неспроста, что
хищник видит, насколько обессилел человек, вот-вот упадет, чтобы не встать
больше. Тогда он станет его законной добычей.
Свиридов остановился. Волк поглядел на него и присел на задние лапы,
для приличия отвернув морду.
Свиридов медленно вытащил пистолет, проговорив при этом: <Ого,
тяжелый какой!> - так же медленно поднял его и нажал гашетку. Он не
целился, он выстрелил только затем, чтобы испугать волка. И хищник,
действительно испуганный, помчался от него во всю мочь и пропал там, в
сопках.
Поземка же разыгралась в метель. И хуже всего вышло, что это
случилось к концу дня. Надежда увидеть море - было все, чем он жил теперь,
но метель била в глаза, метель крутилась около, застилала все кругом,
принесла с собой резкий холод.
Свиридов нашел место, где можно было сесть спиной к ветру, и, когда
совсем стемнело и потом в миллионах снежинок перед ним переливисто
засверкала радуга северного сияния, остро стало жаль ему всего, что он
оставит, замерзнув тут.
Очень хотелось спать, и страшно было заснуть. Он знал, как замерзают
люди во сне: сначала приходит сон, потом смерть. Он силился убедить себя,
что слишком тепло одет для того, чтобы замерзнуть, но в то же время
чувствовал озноб, сменивший недавний жар.
Когда он покидал свой истребитель, то думал, что придет к своим и
потом прилетит сюда, на озеро, с воентехником Бадиковым и другими; что его
<ястребок> будет исправлен и вновь поднимется в воздух, а может быть,
исправят и немецкий бомбардировщик. Теперь ему думалось, что на озеро
непременно налетят враги.