"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Ближний (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Не хочу, не хочу, как это не хочу? Ешьте! - Серые глаза явно
обиделись.
Студент, подумав, начал лениво и продолжительно чистить яблоко своим
новеньким перочинным ножичком, а старик покачивал головою, следя за его
белыми руками, сам же так страшно работал огромной челюстью, всюду по груди
волоча и трепля бороду, что Чекалов даже отвернулся, гадливо зажмурясь.
В Туле дама перешла в купе к ротмистру, а к ним сел высокий
длинноволосый, профессорской внешности, новый пассажир, седой, в тяжелой
шубе и шапке.
На вокзале Чекалов обедал, а придя, не хотел уже лезть наверх. Он сел
рядом с новым пассажиром и только придумал, о чем заговорить с ним, как
подхорунжий, уже улегшийся и накрывшийся шинелью, поднял голову:
- Ты что же не ложишься спать, дед?
- А? Это мне?.. Ничего, я лягу, - мирно улыбнулся профессор.
- А ты ему освободи, - твое вон наверху место! - повернулся подхорунжий
к Чекалову.
- Что? - удивился Чекалов. - Это... ты мне тычешь?
- Куда тычешь?.. Ты день-деньской спал, никто не мешал, а ты сел -
человеку мешаешь... Всякий спать обязан!
Чекалов подумал и решил на него не серчать: старый, глупый и пьяный.
- Спи себе, - сказал он брезгливо; он поднялся и обратился к
профессору: - Располагайтесь, пожалуйста! - а сам вышел из купе в коридор.
- Да я не хочу!.. Да мне и ехать недолго, - всполошился профессор. -
Куда вы?
Из коридора Чекалов невольно прислушался, не скажет ли чего
подхорунжий, но, наведя порядок, старик только ворчнул что-то про себя,
совсем невнятно, по-петушиному, и тут же залился бурливым храпом. Войдя
снова в купе, Чекалов долго говорил с профессором, оказавшимся управляющим
большого подмосковного кирпичного завода, о последних новостях из газет, о
морских купаньях и винограде, о ценах на кирпич прежде, лет десять назад, и
теперь.


III

В Москву приехали часов в десять. Выходя из вагона, Чекалов выпустил из
виду старика, но, садясь на извозчика, он увидел знакомую серую шинель и
черную папаху, белый угол подушки и желтый чемодан; все это проворно прыгало
под дождем по мокрым, скользким камням мостовой к подошедшему вагону
трамвая. И Чекалов подумал: "Экий старикашка ходкий!.."
В Москве Чекалову было как-то всегда не по себе: этого растрепанного
города он не любил. Все, что напоминало здесь Петербург, казалось незаконно
присвоенным, а что было свое, местное, ему было решительно чужим: все эти
трактиры вместо ресторанов, специалисты по шитью поддевок, пьяные городовые
на постах, дрянные извозчики, Трубные площади, Плющихи и Самотеки, - бог с
ними!
Когда он приехал на Николаевский вокзал, от которого пахнуло уже
близким Петербургом, не торопясь закусил у буфета, выпил пива, которое велел
подогреть, чтобы не простудить горла, взял газету и уселся ждать поезда, -
подошел подхорунжий, весь в свежих блестках дождя.